Острее змеиного зуба (Острее, чем зуб змеи)

Джессика Сорроу, больше не грозная Неверующая, почти невыносимо напоминала человека и была такой уязвимой, сидя, скрестив ноги, перед жаровней, так близко к пламени, как только было можно, чтобы не обжечься. Костлявыми руками она обнимала древнего игрушечного мишку, прижимая его к своей сморщенной груди. Она была одета в потрепанные черные кожаные куртку и штаны, очень напоминавшие те, которые всегда носила Сьюзи.

Рядом с ней сидел Ларри Забвение, мертвый детектив. Преданный и убитый единственной женщиной, которую он действительно любил, восставший из мертвых в виде зомби, выживший и сейчас, когда скорее всего не должен был, потому что не может умереть снова. Сквозь лохмотья, оставшиеся от дорогого костюма, просвечивала его смертельно бледная плоть. В отличие от других, он не выглядел уставшим или проигравшим. Он выглядел просто злым.

Граф Видео был не в себе. Его одежда состояла лишь из коллекции кожаных ремешков. Он лишился своей кожи во время войны ангелов. После войны коже ему вернули обратно, но в местах, куда ее вновь пришили, она сморщилась и болталась. Тяжелые черные скобы удерживали его части тела вместе. Вживленные в его плоть кремниевые узлы и магические схемы являлись нейротехнологией, питавшей его двоичную магию. Плазменные огни пробегали по его иссохшему телу, и облако странной энергии бросало нездоровый отсвет на его дергающееся лицо.

Король Шкур здесь был обычным человеком, лишенным своей колдовской силы. В мое время он мог убивать словом и порабощать взглядом, но не здесь и не сейчас. От него остались кожа да кости, а взгляд стал далеким и туманным. В густом меху длинной шубы с вырванными клочьями прятались магические предметы на на спутанных серебряных цепочках. Он раскачивался взад и вперед, возможно, затерялся в воспоминаниях о лучших времен, потому что память — это все, что у него осталось.

И, наконец, Энни Скотобойня, убийца и обольстительница, секретный агент и мошенник, которую восхваляли, боялись и проклинали в дюжине государств. Она была наряжена в остатки длинного темно-красного вечернего платья с открытой спиной. Между лопаток были хорошо видны тайнственные знаки, врезанные глубоко в плоть. Ее всегда было очень трудно убить, хотя многие пытались, зачастую — по серьезным причинам. Все так же шесть футов и два дюйма сплошных мускулов, но в лице что мало осталось от ее прежнего поразительного обаяния. Она выглядела… уменьшившейся. Побитой.

В конце концов я решился и заявил о своем присутствии вежливым кашлем, все они резко обернулись, с трудом поднимаясь на ноги, но готовые к бою. Их глаза широко раскрылись, а челюсти отпали, когда они узнали меня, после чего Король Шкур расплакался, как обиженный ребенок и убежал, усевшись в углу, напуганный и дрожащий. Лицо Графа Видео исказилось от ярости, и энергии с новой силой затрещали вокруг него, вызванные к жизни его нейротехнологией.

— Не надо! — быстро сказал я. — Я защищен! И я имею в виду серьезную защиту, высшей магией. А то, у чего хватит силы пробить мои щиты, почти наверняка привлечет внимание Зверей снаружи. Ведь никто из нас этого не хочет, верно?

Энни Скотобойня выглядела растерянной, держа в каждой руке по светящемуся кинжалу, и после напряженной паузы Ларри Забвение шагнул вперед и положил ладони на ее руку и руку Графа Видео. Оба неохотно кивнули и отступили. Ларри Забвение холодно изучал меняпосмотрел на меня холодно.

— Я не вижу никаких защит…

Я усмехнулся. — Конечно, нет. Настолько они хороши.

Я блефовал, но они об этом не знали. И они не станут подвергать риску свое убежище.

— Джон Тэйлор, — медленно произнес Ларри. — Как получилось, что ты здесь? Тоже вернулся из мертвых?

— Путешествие во времени, — бодро ответил я. — Для меня Лилит только что появилась. Война еще не началась. Я здесь в поисках ответов и совета.

— Позволь мне убить его, — сказал Граф Видео. — Он должен умереть. За то, что он сделал, он должен умереть!

— Да, — сказал Ларри. — Но не сейчас. И не здесь.

Энни снова усадила Графа к огню. Король Шкур так же дрожал в своем углу, в увеличивающейся луже мочи, по-детски заливаясь плачем. Больно было видеть его таким. Я никогда не любил его, но всегда уважал. Энни Скотобойня и Джессика Сорроу стояли передо мной, по бокам Ларри Забвения. Они смотрели на меня, как на привидение, ужасный призрак на празднике, какое-то древнее зло из их худшие кошмары. А может, именно этим я и был.

— Мой брат Томми сражался на твоей стороне, — в конце концов сказал Ларри. — В великой Войне против Лилит. Он доверял тебе, хотя у него и не было причин для этого. И когда они свалили его, ты просто стоял и смотрел, как он умирает, и ничего не сделал, чтобы помочь.

Я беспомощно развел руками.