Острее змеиного зуба (Острее, чем зуб змеи)

— Вы судите меня за то, чего я еще даже не совершил. И, может быть, никогда не сделаю… Именно поэтому я здесь. Мне нужно, чтобы вы мне сказали, что я должен сделать, чтобы предотвратить все происходящее. Они таращились на меня, не впечатленные. Я шагнул вперед. Когда имеешь дело с Врагами, главное — это доверие или, по крайней мере, зарождение его. Я махнул рукой в сторону мяса на огне. Воняло оно жутко. — Вы, кажется, готовите ужин. Вы не против, если я присоединюсь к вам? Нет ничего лучше для нагуливания аппетита, чем попытка избежать Апокалипсиса. Что у нас сегодня?

Ларри фыркнул и, вопреки желанию, улыбнулся.

— Это… один из детей Лилит. Лучшее из того, что осталось из пищи в эти дни. Не считая тел. После войны осталось много мертвых людей, но мы не опустились до каннибализма. Пока. Да, они по-прежнему лежат вокруг, спустя десятилетия после окончания Войны. Как видишь, больше ничего не разлагается. За исключением зданий. В последние дни сражения с твоей матерью были освобождены всевозможные странные энергии. И теперь все естественные процессы… вышли из строя. Жизнь теперь диктует новые правила. Иногда потребность в пище или воде не возникает у нас дни, а то и недели. И мы не спим. Плохие сны сейчас могут оживать.

— Стало трудно вести счет времени, — голос Джессики был, как у удивленного ребенка. — Здесь нет способов его измерить, как ты видишь. Дня нет, ночь не кончается никогда, а часы не работают, хотя с ними все в порядке. Наверное, вы с Лилит сломали Время, во время Войны… — Она по-птичьи склонила голову набок, по-прежнему устремив на меня прямой, немигающий взгляд. — Откуда ты знал, где нас найти?

— Мой дар я. И небольшая помощь ангела.

Она скривила губы. — Ты всегда вращался в высоких кругах, Джон.

— Ад и Рай бросили нас, — резко сказала Энни Скотобойня. — Не осталось ничего, чтобы бороться, и никого. Ты знаешь, кто мы? Почему мы остаемся вместе? Почему мы по-прежнему боремся за выживание, в этом худшем из всех возможных миров?

— Да, — ответил я. Во рту внезапно пересохло. — Вы — мои Враги. Вы пытались убить меня с тех пор, как я родился, нанося удары назад во Времени, чтобы убить меня прежде, чем я сделаю… что бы я там ни делал, что приведет к разрушению Темной Стороны.

— И мира, — ровно добавилЛарри. — Вряд ли это только Лондон. Больше нет ничего.

— Мы должны были это сделать, — сказала Джессика. — Не было…

— О, пожалуйста! — не выдержал я. — Не смей говорить «Не было ничего личного»! Вы и ваши Косильщики преследовали меня всю мою жизнь! Я никогда не чувствовал себя в безопасности, не чувствовал себя защищенным, потому что не знал, когда появятся ваши чертовы убийцы, — внезапно, из ниоткуда, убивая всех на своем пути, чтобы только достать меня! Вы превратили мою жизнь в сущий Ад!

— Ты превратил мир в сущий Ад, — сказал Граф Видео. — Все, что сделали мы, оправдывается тем, что сделал ты.

— Я пока еще ничего не сделал!

— Но сделаешь, Джон, — сказала Джессика. — Ты сделаешь.

Я заставила себя сдержаться. Я здесь ради их помощи. И остался еще один вопрос, который я не задал. О том, что я должен был знать.

— Где Сьюзи? Где моя Сьюзи Дробовик?

Ларри выглядел слегка удивленным. — Ты ожидал увидеть ее здесь?

— Она пыталась убить меня, — сказал я. Слова ранили, но я выдавил их из себя. — Она сказала мне, что она — одна из вас. Вот почему я сквозь Время пришел сюда за информацией. Будущее не вырублено из камня. Этого произойти не должно. Расскажите мне, что вам известно. То, что знаете только вы.

— Она сама захотела быть превращенной в одного из наших убийц, — сказал Ларри. — Ты знаешь, что она добровольно решила стать тем… во что мы ее переделали?

— Да. Она мне рассказала. У нас больше нет секретов друг от друга.

Джессика крепко обняла своего мишку, положив подбородок на его потрепанную голову. — Она так никогда и не вернулась. Мы предполагали, что ты убил ее, как и всех других наших агентов. Что с ней случилось, Джон?

— Мерлин оторвал ее руку, — твердо сказал я. — Ту, с приделанным Говорящим Пистолетом. Потом она исчезла. Когда я видел ее последний раз, она была жива. Я надеялся… что она вернулась сюда.

— Нет, — ответила Энни. — Мы ее не видели. Мы вынуждены предположить, что она для нас потеряна. Еще одна смерть на твоей совести, сын Лилит.

— У него нет совести, — сказал Граф Видео. — Он не человек. Не настоящий. Откуда у него человеческие чувства?

— Во мне хватило человеческого, чтобы пройти вашу защиту, — сказал я.

— Значит, нам придется ее усилить, — сказал Ларри.

Я посмотрел на Джессику. — Смотрю, твой мишка по-прежнему с тобой.

— Да, — ответила она. — Ты нашел его для меня. Я помню это. Он вернул меня к жизни и здравому смыслу.

— Рад, что смог помочь.

Она медленно покачала головой. — А я нет. Мне было бы проще перенести этот мир, будь я безумной. В безопасности безумия.

— Что ж, — сказал я. — Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

— Особенно на Темной Стороне, — добавила она.

И нам обоим удалось слабо улыбнуться, только между нами.