Острие скальпеля. Истории, раскрывающие сердце и разум кардиохирурга

У моего ассистента были умелые руки, но по горькому опыту я знал, что сейчас не лучшее время, чтобы уйти. Отделение интенсивной терапии находилось всего в девяноста метрах от операционной прямо по коридору, и чтобы туда попасть, я должен был пройти мимо травматологического отделения. Девушка-резидент, которая меня позвала, шагала очень быстро; она явно находилась в стрессе. Когда я подошел, она уже держала мне тяжелую дверь, в то время как медсестра распахнула передо мной вторую, отделявшую комнату ожидания для родственников от святая святых. Это мне о многом сказало. Они явно хотели, чтобы я оказался на месте как можно скорее, и не понимали, почему я задерживаюсь.

Для забора спинномозговой жидкости нужно попасть длинной иглой в узкий межпозвоночный промежуток. Эту процедуру ненавидели и пациенты, и я.

Кровать была скрыта за зелеными занавесками, но через щель между ними я заметил бурную деятельность. Показатели на мониторе говорили о близости пациента к смерти. Кто-то сказал: «Он пришел», но никто не поднял глаз. Они пытались реанимировать Софи, худую, смертельно бледную пятнадцатилетнюю девочку. Анестезиологи, кардиологи и педиатры – все собрались вокруг нее. Мой взгляд остановился на большой игле, введенной в ее грудь прямо над сердцем. Большой шприц наполнялся окрашенной кровью жидкостью, которую затем сливали в пластиковый пакет. В пакете плескалось уже пол-литра жидкости, которая до этого сдавливала желудочки сердца. Анестезиолог ритмично сжимал черный резиновый мешок, вдувая кислород через гофрированную пластиковую трубку в жесткие легкие девушки. Я инстинктивно следил за монитором. Пульс 130 ударов в минуту – слишком быстрый; кровяное давление в два раза ниже нормы, но низкое давление лучше, чем его отсутствие. К счастью, девушка находилась без сознания и не видела иглу, пронзившую ее грудь. Мрачный Жнец пытался забрать ее, но реаниматологи не отпускали.

Это было начало настоящего сражения, хотя Софи уже одерживала победу в маленьких битвах. На столе лежала ее коричневая медицинская карта, первая запись в которой, сделанная в окружной больнице общего профиля, куда девочку изначально привезли, была следующего содержания:

«Воскресенье, 16 февраля. 23:00. Лихорадка, ломота в шее, головная боль и боли в мышцах. Все началось в субботу днем с боли в колене и локте. Легла спать, но после пробуждения боль все еще присутствовала. Пошла к отцу в субботу вечером, температура поднялась до 40 °С. Усиление головной боли, рвота и общая ломота в теле. Вчера оставалась в постели. Сегодня головная боль усилилась, несмотря на четыре таблетки ибупрофена по 200 мг каждая. Вырвало три раза. Сейчас присутствует ломота в шее и боль в конечностях. Пульс 104. Кровяное давление 95/50. Диагноз – вирусное заболевание, но не менингит. Зрачки в норме».

Как будто всего этого было недостаточно. Несчастная девочка перенесла еще и три неудачные попытки люмбальной пункции[44], предпринятые неопытными врачами. Цель пункции заключалась в том, чтобы получить образец спинномозговой жидкости из спинномозгового канала, то есть той же жидкости, которая омывает мозг. При менингите эта кристально чистая жидкость мутнеет из-за лейкоцитов, а в самых тяжелых случаях становится молочной из-за бактерий. Я делал множество люмбальных пункций во время работы в Чаринг-Кросс. Мне приходилось проталкивать длинную иглу то в одном направлении, то в другом, пытаясь попасть в узкий межпозвонковый промежуток. Эту процедуру ненавидели как пациенты, так и я, но в итоге мне всегда удавалось сделать забор спинномозговой жидкости. Часто от этого зависела жизнь. Однако у врачей Софи ничего не получилось, и они сдались, что было непростительно. Если бы у девочки оказался менингит, она бы уже умерла. Вместо этого они поставили ей капельницу с жидкостями и взяли кровь на анализ, чтобы проверить наличие бактерий в кровотоке.

В течение следующих двенадцати часов состояние Софи значительно ухудшилось. Ей поставили капельницу с антибиотиками, но это не помогло, потому что возбудитель заболевания так и не определили. Девочке стало еще хуже. Следующим вечером кровяное давление начало снижаться, а пульс участился до 120 ударов в минуту. Софи перевезли сначала в кардиологический блок интенсивной терапии окружной больницы, а затем доставили на скорой помощи в наше педиатрическое отделение интенсивной терапии в Оксфорде. Нам требовались мощные вазопрессорные препараты, чтобы поддерживать давление на уровне 60 мм рт. ст., в то время как девочка впадала в септический шок. Следующим утром из лаборатории поступили данные о том, что в крови Софи активно размножалась бактерия Staphylococcus aureus. Этот микроорганизм часто процветает на коже, но становится крайне опасным при попадании в кровоток.