Остросюжетные любовные романы. Книги 1-12

Росс четко сыграл свою роль. Он был вовсе неплох, когда требовалось принять подобающее случаю выражение. Осклабился, вздыхал, причмокивал. Задул пятьдесят свечей, пытаясь в то же время согнать с колен обалдевшую от наркотиков дуреху. И все это время кипел от негодования.

Проклятая Джина Джермейн. Как она смеет разыгрывать с ним эти шарады! Как посмела так с ним поступить, если знала – должна была знать, – что фильм прикрыли!

Почему эта тупая баба не сказала ему? Он не мог дождаться, когда останется с ней наедине. О, как он кипит! Но беззаботная улыбочка оставалась на месте. Его синие глаза – веки в морщинках, но взгляд по-прежнему сногсшибательный – кокетливо обегали комнату.

Его оскорбили. Сейди никогда бы не допустила, чтобы с ним произошло что-либо подобное.

– Могу для тебя оторвать первоклассного кокаинчику, – шепнула девица.

– Вали отсюда. – Поднимаясь, он согнал ее с колен.

– Речь! – выкрикнул кто-то, и все подхватили эту просьбу, эхом прокатившуюся по залу.

Жопу им свинячью, а не речь.

Встреча с Колобком испортила Бадди настроение.

Хотелось уйти.

Хотелось к Ангель.

– Ничего, если я сбегу? – спросил он у Сэйди.

– Давай, – отпустила она. – Поговорим в понедельник. Завтра еду в Палм-Спрингс, но вернусь, чтобы в начале недели выбить из Оливера что-нибудь определенное. Не беспокойся, все будет хорошо.

– Хотелось бы.

Он быстро доехал до дома и позвонил Ангель.

– Да? – ответил мужской голос.

Она говорила, что живет с двумя ребятами-гомиками.

– Ангель, – потребовал он.

– Она спит.

Он сдержал раздражение.

– Сделайте мне одолжение, разбудите ее. Дело срочное.

– Можно узнать, кто звонит?

– Бадди.

Неприветливое:

– Сейчас.

Ждал долго, наконец она подошла к телефону.

– Я больше так не могу, – выпалил он с тревогой в голосе. – Мне надо быть с тобой.

– Ты выпил?

– Ни капли, деточка.

– Мы с тобой договорились. Зачем ты звонишь среди ночи?

– Затем, что мы решили ничего друг от друга перекрывать.

А если так, то ты должна знать, что я больше ни дня без тебя не могу.

– Бадди…

– Я тебя люблю. Мы должны быть вместе.

– Не знаю… – начала она неуверенно.

– Нет, знаешь, я тебе вот еще что скажу. – Он набрал в грудь воздуха. – Что у меня есть мать, о которой я никогда не говорил…

– Ты же сказал, что твои родители погибли в автокатастрофе, – перебила она с укором.

– Знаю, что сказал. Но впредь говорю правду, так?

– Да.

– Мать моя живет в Сан-Диего. Я не говорил с ней десять лет. – Он помолчал. – Хочу уладить с ней дела, так что с утра пораньше поеду ее повидать, а когда вернусь, мне надо, чтобы ты ждала в моей… нашей квартире. Сделай так, пожалуйста, деточка. Потому что ты для меня – самое важное в жизни… и я больше не хочу, чтобы между нами была ложь. – Он молчал, понуждая ее сказать «да». – Давай, Ангель. Ты ведь знаешь, время пришло.

Кому-то из небожителей он понравился. Для разнообразия.

– Ладно, – прошептала она.

Он сгорал от любви. Впредь на первом месте будет она. Все, что без нее, не имеет значения. В том числе и карьера; он хочет ее сделать, но врать ради нее не станет.

– Я договорюсь, чтобы завтра в пять за тобой заехал лимузин, горничная тебя впустит, а я вернусь часов в шесть-семь. Если придется задержаться, то позвоню.

Она дала ему адрес.

– Завтра, – сказал он. – Ты никогда об этом не пожалеешь.

– Ах чтоб тебя говно собачье! – прорычал Росс.

– Улыбайся – у ворот фоторепортеры, – ответила Джина как ни в чем не бывало.

– Да провались эти репортеришки, насрать мне на них!

– А мне – нет.

– Да е… я тебя хотел!

– Может быть, позже. Если прекратишь себя вести, как: последняя задница.

– От такой слышу, мадам!

Всю дорогу из ресторана они ругались.

– Ты знала, что фильм накрылся? – спросил он, как только остался с ней наедине.

– Да, знала. Но ставить тебя об этом в известность – дело не мое. Я ведь тебе говорила: позвони агенту.

– Тебе что, трудно было сказать?

– Так это я виновата, что агент у тебя дубина?

Ссора началась взаимными обзываниями и переросла в открытое столкновение. Росс не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь был так зол.

Их лимузин медленно подъезжал к воротам Джининого дома.

Фоторепортеры бросились к машине. Джина забыла сказать, что ее агент по прессе предупредил телеграфные агентства – всего за полчаса до того, как они ушли из «Бистро», – что мисс Джермейн, по всей вероятности, объявит до конца вечера о своей помолвке с Россом Конти. Пресса ждала с нетерпением.

Джина сообразила, что выбрала не самое удачное время для столь эффектного рекламного жеста.

– Боже! – воскликнула она, нажала кнопку, и стекло, отделявшее ее от шофера, поехало вниз. – Не останавливаться, – бросила она коротко.

– К сожалению, придется, мисс Джермейн. Мы не откроем ворота, в машине нет дистанционного управления.

– Почему нет? – зло прошипела она.

Он пожал плечами, как бы говоря: «Откуда мне знать, когда меня наняли только на вечер», и резко остановил длинный белый «Кадиллак». Набежали репортеры. Росс бросал грозные взгляды.

Джина сделала улыбочку и открыла у себя окно;