Остроумие мира

Самой комической выходкой И. А. Крылова можно считать сделанную им поправку в контракте на наем квартиры. Домовладелец в контракт вставил пункт, где было сказано, что в случае, если по неосторожности Крылова дом сгорит, то Крылов обязан уплатить владельцу шестьдесят тысяч рублей. Крылов, прочитывая контракт, взял перо и приставил к цифре два ноля, так что вышло 6 миллионов. Домовладелец попрекнул его, зачем он зря марает контракт, но Крылов спокойно сказал ему, что он вовсе не думал забавляться. «Вам так будет лучше; приятнее же знать, что получишь шесть миллионов, чем шестьдесят тысяч. А для меня не все ли равно, что шестьдесят тысяч, что шесть миллионов, ведь я все равно не могу уплатить».

Знаменитый актер Н. X. Рыбаков был краснобай и часто, рассказывая о своих странствованиях и приключениях, о пережитом и виденном, сдабривал истину щедрой приправой из небылиц.

Так, однажды, будучи в одном городе на Кавказе, он будто бы увидел целую гору мачтового леса, наваленного на рынке. «Что за чудо? – повествовал он. – Откуда это, думаю себе, на Кавказе такой огромный мачтовый лес? Подошел ближе, а это что же? Не лес, а хрен! Это на Кавказе такой хрен растет».

Кто-то из присутствовавших спросил его:

– Ну, а тёрок, на которых этот хрен трут, вы не видали, Николай Хрисанфович?

Тот же Рыбаков однажды рассказал, как он потерял часы, как через четыре года после того проезжал по тому же месту, где их потерял, как его собака сделала над ними стойку, и он их поднял, и они за четыре года отстали всего на пять минут.

В присутствии Тютчева словоохотливая княгиня Трубецкая без умолку говорила по-французски. Он сказал:

– Полное злоупотребление иностранным языком. Она никогда не посмела бы говорить столько глупостей по-русски.

Во время предсмертной болезни Тютчева император Александр II, до сих пор никогда не бывавший у него, пожелал навестить поэта. Когда об этом сказали Тютчеву, он смутился и заметил:

– Будет крайне неделикатно, если я умру на другой день после царского посещения.

И. С. Тургенев при случае не стеснялся чином и званием людей, которые обходились с ним невежливо. Так, однажды где-то на вечере, чрезвычайно многолюдном, Иван Сергеевич с великим трудом нашел себе в углу столик и немедленно за ним расположился, чтоб закусить. Но такая же участь постигла еще некоего маститого генерала. Он тоже безуспешно слонялся из угла в угол, отыскивая себе место. Но для него уже ровно ничего не осталось. В раздражении подошел он к сидевшему отдельно в уголке Тургеневу, в полной уверенности, что штатский испугается генерала, да еще сердитого, и уступит ему место. Но Тургенев сидел, не обращая внимания на стоявшего перед ним с тарелкой генерала. Генерал окончательно рассердился и обратился к знаменитому романисту с очень неосторожными словами:

– Послушайте, милостивый государь, какая разница между скотом и человеком?

– Разница та, – очень спокойно ответил Тургенев, продолжая свой ужин, – что человек ест сидя, а скот стоя.

Хозяйство композитора Сергея Ивановича Танеева вела няня, деревенская женщина. Однажды старушка сказала Танееву:

– Вы бы, Сергей Иванович, снова концерт дали, а то лавровый лист кончается.

Оказалось, что лавровые венки, которые композитор получал от своих поклонников, старушка сушила, а листья раздавала знакомым для супа.

Танееву сказали о ком-то:

– Вы знаете, он часто болеет…

– Кто часто болеет, тот часто и выздоравливает, – отозвался Танеев.

Ему же сказали про кого-то, что тот пьяница.

– Ничего, – сказал Танеев. – Это не недостаток. Это скорее излишество.

Отец писателя Владимира Александровича Соллогуба однажды, прогуливаясь в Летнем саду со своей дочерью, девушкой поразительной красоты, повстречался с одним знакомым, очень самоуверенным и очень глупым.

– Скажи, пожалуйста, – воскликнул знакомый, – как это случилось? Ты никогда красавцем не был, а дочь у тебя такая красавица?

– Это бывает, – отвечал Соллогуб. – Попробуй-ка, женись: у тебя, может быть, будут умные дети.

Однажды молодому студенту, страстно желавшему научиться красноречию, кто-то посоветовал послушать лекции Тимирязева и профессора Н.

– Как вы можете называть эти имена вместе? – возмутился студент. – Великий Тимирязев, а рядом – косноязычный и бездарный профессор Н.?

– Вот то-то и есть, – ответили ему. – У Тимирязева вы научитесь, как надо говорить, а у профессора Н. – как говорить не надо.

В 1892 году Д. И. Менделеев стал ученым хранителем Палаты образцовых мер и весов. Для повышения точности взвешивания в России требовалось немало денег. Ходатайство же о выделении денег застревало в Министерстве финансов.

Как-то Менделеев узнал, что его Палату посетит великий князь Михаил, и приказал и без того тесные лаборатории загромоздить всяким хламом. Из подвалов вытаскивались негодные тяжелые станки и железные болванки.

– Под ноги! Под ноги! – командовал Менделеев. – Надо, чтоб спотыкались.

Встретив великого князя, Менделеев повел его по зданию, то и дело покрикивая:

– Не туда-с! Налево-с! Не извольте оступиться! Тесно у нас…..И через некоторое время деньги были получены.