Остров

      На следующий  день слабая надежда,  что Дик все же улучит минуту и  вырвется  в  госпиталь, не оправдалась.  Подруги,  по обыкновению после обеда,  собрались у Элизабет. Проведя в безнадежном ожидании часа полтора и так и не услышав знакомый гудок джипа,  девушки вяло обсуждали возможные занятия на конец дня. Тесс склонила  всех к уже испытанному варианту - уединиться до вечера на знакомой лужайке.

      День до  заката  провели в сонной неге полного уединения. Покой укромного уголка сгладил утренние тревоги.  В  этот  раз сестры открылись Речел еще одной стороной, о существовании которой она подозревала,  но до этого дня не была в том уверена. В общем, ее  удивило  только  то, насколько покорно,  а затем с охотой она сама отдалась наслаждению,  когда ее тела коснулись опытные женские руки.

      Вечер начался с обычного разговора о Дике, который мог бы продолжаться до ночи, если бы на пороге палаты не возник, почему-то в мундире коммандера военно-морского флота  Великобритании и с деловой папкой в руке, Дуглас Макдедли.  

ГЛАВА II. ДУГЛАС МАКДЕДЛИ.

Мощь шести тысяч лошадей,

Над ними власть одна.

Рука, ведущая везде,

Гнев, им рука сильна;

Гром, павший средь полночных вод,

И моря горький клич;

Кипящий след, безумный ход,

Искатели добыч.

Р. Киплинг

      Черный бархат безлунной июльской ночи стремительно опустился на изнемогшее от зноя пространство.  Даже волны укротили свой бег, и поверхность моря стала гладкой,  маслянисто-черной. Лишь отражения острых маячков ярких южных звезд и  огни  почти бесшумно  скользящей  яхты  мерно качались на, чуть волнуемой, глади воды. Да невидимый во тьме берег напоминал о себе нечастыми россыпями светляков,  мерцавших на месте сгинувших в ночи прибрежных селений.  Грань между морем и небом исчезла. Стоило забыться  на  мгновение...  Но забываться даже на мгновение он не умел.

      Даже сейчас,  когда  до  начала  операции  была еще целая ночь, и все ее участники отдыхали,  он  холодно  и  расчетливо проверял все детали задуманного.  Яхта была прекрасно видна на расстоянии не более пяти кабельтовых. Изящная, стройная игрушка богача, искрящаяся огнями иллюминаторов и палубных надстроек, белизной своего корпуса,  казалось, застыла в  первозданной глубине мироздания.

      День, проведенный в замкнутых отсеках маленького  корабля, преследовавшего свою  добычу  на перископной глубине,  измотал команду духотой, запахами металла, масла, испарений аккумуляторных батарей. Подводная лодка была в полной боевой готовности. Безукоризненно работали все системы,  фильтры исправно очищали воздух,  но специфическая атмосфера подводной хищницы была неистребима. Только, когда упавшая темнота позволила всплыть, и офицеры  поднялись  в  ходовую  рубку,  он  почувствовал, с каким наслаждением вдыхает еще жаркий,  соленый, морской воздух.

      Темнота позволила  оторваться  от  окуляров  перископа,  и удобно  разместившись  на  прохладной  стали  субмарины,   уже несколько часов неотрывно следить за всем происходящим на борту яхты.  Шумная вечеринка под кормовым тентом стихла. Гости и хозяева разбрелись по каютам, погасли огни палубного освещения.  Ожидать чего-либо интересного до утра было бессмысленно. Иоганн Вайс, командир  подводной лодки давно спустился вниз. Только вахтенный офицер и матросы исправно несли свою службу - лодка, словно привязанная, держала добычу.

      Преследование началось еще днем,  когда яхта вышла в море, и было получено подтверждение, что почти все собрались на ней. Тогда же сообщили, что канадец в безопасности. Накаченный наркотиками он еще не очнулся,  но не зависимо от того,  возможно ли будет с ним договориться,  «Грек» потерял контроль над ходом событий, и теперь игра шла по новым правилам,  о которых он еще не подозревал.

      Правила теперь устанавливал он - Дуглас Макдедли.

      Дуг медлил спускаться вниз, хотя знал, что мощные вентиляторы давно выгнали духоту из отсеков и  Ричард  уже  спит,  по-детски безмятежным сном, на своей узкой койке, рядом с торпедными аппаратами. Тесные отсеки субмарины не давали возможности уединения,  а  здесь  на верхней палубе,  несмотря на вибрацию корпуса от работы дизелей,  несмотря на тихие переговоры  вахтенных, но главное благодаря темноте, создавалась иллюзия одиночества. Мысли неизбежно возвращались к «жрецу» с пресловутого греческого острова и его подручным, встретиться с которыми, он надеялся  уже утром.

      Изо всех действующих лиц на яхте не было только «Верховной жрицы». Бет де Гре с младшими детьми должна была присоединиться к основной компании только в сентябре, уже как следует, обработав канадца.

      Итак, Георг Теодоракис и три готовые на все шлюхи. Главным, конечно, был он, но дело иметь, по-видимому, придется с девицами. Не станет же он вести философские беседы с двумя только что спасенными летчиками. Впрочем, разве возможно было сказать что-либо уверенно об этом человеке.