Остров

Твердо решив не выдавать своего страха из-за того, что она осталась последней незамужней из всех подруг, Мария с еще большим усердием принялась за свои дочерние обязанности и сопровождала отца в его все более частых поездках на Спиналонгу, а дом всегда содержала в безупречной чистоте. Но ее это не удовлетворяло. Преданность Марии отцу восхищала всю деревню, но в то же время ее репутацию слегка подрывало то, что она до сих пор оставалась незамужней. На старых дев здесь смотрели как на проклятие, и те, кто оставался невостребованным, подвергались постоянным публичным унижениям в деревнях вроде Плаки. Если бы Мария и дальше осталась без жениха, уважение к ней из-за ее правильного поведения быстро бы угасло. Проблема состояла в том, что в самой Плаке было слишком мало подходящих мужчин, а о парнях из других деревень Мария и не думала. Она не могла представить, что Гиоргис останется один или же согласится переехать из Плаки, а это значило, что и Мария не может никуда переехать. Мария боялась, что у нее из-за этого столько же шансов найти себе мужа, сколько и надежд на то, что любимая мама вдруг войдет в дверь их дома.

Глава 12

1951 год

Анна была замужем уже четыре года и буквально цвела в своей новой жизни. Она с полным сознанием долга любила Андреаса и с охотой откликалась на его страсть. Для всех вокруг Анна выглядела безупречной женой. Но она прекрасно понимала, что семья ждет от нее сообщения о беременности. Отсутствие ребенка ее саму ничуть не беспокоило. Времени для детей впереди более чем достаточно, и Анна наслаждалась свободой, не желая утратить ее ради материнства. Но Элефтерия однажды заговорила на эту тему, когда они обсуждали декор одной из свободных спален в доме в Неаполи.

– Здесь раньше была детская, – сказала она, – когда наши девочки были маленькими. В какой цвет ты хотела бы тут все покрасить?

Элефтерия подумала, что это отличная возможность для жены сына сказать что-нибудь насчет ее планов или ожиданий в смысле материнства, и была весьма разочарована, когда Анна предложила светло-зеленый.

– Он подойдет к тем тканям, которые я заказала для обивки мебели, – ответила она.

Анна и Андреас, вместе с его родителями, часть летнего времени жили в роскошном фамильном особняке в Неаполи, выстроенном в стиле неоклассицизма. Теперь Анна энергично взялась за обновление этого дома. Элефтерия считала светлые ткани и легкую мебель весьма непрактичными, но оказалось, что ей не убедить эту молодую женщину. В сентябре семья должна была вернуться в главный дом в Элунде, его Анна тоже постепенно переделала на собственный вкус, несмотря на склонность ее свекра к торжественному стилю, который предпочитали его предки. Анна частенько отправлялась в Айос-Николаос, чтобы сделать покупки, и однажды в конце осени тоже поехала туда, чтобы присмотреть ткани для обивки мебели и проверить, как идет работа над заказанными ею занавесками. Вернувшись, она ворвалась в кухню и запечатлела поцелуй на затылке мужчины, сидевшего за столом.

– Привет, милый, – сказала она. – Как там оливки?

В этот день начинали давить масло, это был важный день в хозяйственном календаре, когда пресс впервые после нескольких месяцев простоя принимался за работу, и никто не знал, заработает ли механизм как следует. А его дожидались бесчисленные корзины оливок, из которых предстояло выжать тысячи литров масла, поэтому было весьма важно, чтобы дело заладилось с самого начала. Ведь та золотистая жидкость, что лилась из-под пресса, и была основой благосостояния этой семьи. Анна давно поняла, что каждая бутыль масла означает для нее еще один метр красивой ткани, еще одно платье, заказанное у дорогого портного, платье, которое будет безупречно сидеть на ее фигуре. Одежда более всего демонстрировала ее отличие от деревенских женщин, чьи бесформенные юбки и сейчас были такими же, какие носили их прабабушки сотню лет назад.

И сегодня, чтобы укрыться от кусающего ноябрьского ветра, Анна принарядилась в изумрудно-зеленое пальто, подчеркивавшее ее грудь и линии бедер и спадавшее почти до земли экстравагантными волнами. Высокий меховой воротник обнимал ее шею, согревал уши и поглаживал щеки.

Когда Анна шла через комнату, шелковая подкладка пальто шелестела вокруг ее ног, а сама Анна болтала о всяких мелочах, случившихся за день. Она как раз наливала воду для того, чтобы приготовить себе кофе, когда мужчина, сидевший за столом, встал со стула. Анна обернулась – и взвизгнула от испуга.

– Кто вы такой? – спросила она сдавленным голосом. – Я… я приняла вас за мужа.

– Я так и понял. – Мужчина улыбнулся, явно забавляясь растерянностью Анны.

Когда они очутились лицом к лицу, Анна увидела, что мужчина, которого она так нежно приветствовала, хотя он и не был ее мужем, все же оказался очень похожим на него. Такие же широкие плечи, такие же волосы, а теперь, когда он стоял, видно было, что он и точно такого же роста, как Андреас. Крупный, приметный нос Вандулакисов и слегка раскосые глаза. Когда он заговорил, у Анны пересохло во рту. Что это за фокус?