Остров

— Но куда божественнее, — сказала она, — когда можно быть божеством на земле, и не-божеством — в небе.

Вдруг, сквозь петушиный крик и кваканье лягушек, сквозь гудение насекомых и дуэт соперничающих гуру, донеслись звуки выстрелов.

— Что там происходит? — удивилась Сьюзила.

— Мальчишки устроили фейерверк, — весело ответил Уилл.

Сьюзила покачала головой:

— У нас это не позволяется. Да и пиротехники мы не держим.

На дороге близ Экспериментальной станции послышался рев тяжелых мотоциклов; он становился все громче и громче. Сквозь рев мотоциклов донесся скрежет и визг громкоговорителя.

Листья в бархатном полумраке напоминали тонкие пластинки нефрита и изумруда, и в сердцевине блистающих драгоценностей сверкали рубиновые остроконечные звездочки. Благодарность, благодарность. Слезы продолжали течь по его щекам.

Обрывки ревущего визга складывались в слова. Поневоле Уилл вслушался в них.

— Народ Палы, — услышал Уилл; затем речь вновь сделалась нечленораздельной. Визг, вой, скрежет, и опять: — С вами говорит ваш раджа… сохраняйте спокойствие… приветствуйте своих друзей из-за пролива…

Наконец пришло узнавание:

— Это Муруган.

— И с ним — солдаты полковника Дайпы.

— Прогресс, — взволнованно выкрикивал громкоговоритель, — современная жизнь… — От каталога Сирза и Роубака он перешел к арсеналу рани и Кута Гуми. — Истина, — слышался визг, — ценности… подлинная духовность… нефть.

— Взгляни! — сказала Сьюзила. — Взгляни! Они приближаются к станции.

Сквозь прогалину меж двух островков бамбука Уилл увидел, как свет фар едущих друг за другом машин отразился на левой щеке каменного Будды у пруда лотосов и, минуя его, намекнул на блаженную возможность освобождения и вновь ушел в сторону.

— Трон моего отца, — ревел и визжал громкоговоритель, — присоединяется к трону предков матери… Два братских народа двинутся в будущее рука об руку… О нас узнают как о Едином Королевстве Рендана и Палы… Первый министр Объединенного Королевства, великий политический и духовный лидер, полковник Дайпа…

Цепочка фар исчезла за длинным рядом построек, и слышался лишь невнятный отрывистый шум. Но вскоре огни опять появились, и голос обрел членораздельность.

— Реакционеры, — раздался яростный вой, — противники принципов перманентной революции…

— Они остановились у бунгало доктора Роберта, — в ужасе прошептала Сьюзила.

Громкоговоритель выкрикнул последние слова, огни погасли, шум затих. Наступила тишина и мрак; лягушки и насекомые продолжали свои беспечные монологи, и минахи не уставали выкрикивать советы:

— Внимание. Каруна.

Уилл взглянул на пылающий под окном куст и увидел Всетождественность мира и свое собственное внутреннее сияние вместе с Чистым Светом, который также (что несомненно!) являлся и сочувствием; Чистый Свет, который Уилл — как и многие другие — старался не замечать, и сочувствие, которому он предпочитал муки пошлости — не важно, терпел ли он их сам или причинял другим; предпочитал жалкое одиночество с живой Бэбз или умирающей Молли, одиночество с Джо Альдехайдом, муки одиночества в окружении огромной вселенной, где действуют надличные силы и царит всеобщая паранойя, вкупе с культом сатаны. И повсюду громко вопящие либо молчаливо авторитарные гипнотизеры, и вдобавок к этим правящим советчикам — отряды фигляров и торгашей, профессиональных лгунов и поставщиков оглупляющей развлекательности. Натасканные с колыбели, пребывающие под постоянным гипнозом, их жертвы, облаченные в мундиры, покорно продолжают маршировать и маршировать, убивая и умирая со сноровкой дрессированных пуделей. И все же, несмотря на более чем оправданный отказ говорить в ответ «да», непреложная истина состоит в том, что даже параноики способны сострадать, а поклонники сатаны — любить; и что единая природа всего проявляется и в цветущем кусте, и в человеческом лице; что существует свет, и этот свет — сочувствие.

Послышался одинокий выстрел; за ним последовала автоматная очередь.

Сьюзила закрыла лицо руками. Она вся дрожала. Уилл обнял ее за плечи и притянул к себе.

Труд столетий был уничтожен за единую ночь. Но горестям приходит конец; это столь же непреложно, как то, что они случаются.

Заскрежетали стартеры, один за одним взревели моторы. Включились фары, и через минуту стало видно, как колонна медленно возвращается к автотрассе.

Из громкоговорителя зазвучала мелодия, воинственная и сладострастная, в которой Уилл узнал государственный гимн Рендана. Затем вурлицер выключили, и послышался голос Муругана.

— С вами говорит ваш раджа, — взволнованно объявил он.

После чего, da capo48, повторилась речь о Прогрессе, Ценностях, Нефти, Истинной Духовности. Неожиданно, как и прежде, колонна машин скрылась из виду, и звуки из громкоговорителя стали не слышны. Минуту спустя машины появились опять — и дрожащий фальцет провизжал сообщение о первом министре нового Объединенного королевства.