Остров

— И если поклонник просил ее телефон, а она не хотела, чтобы он ей звонил, знаешь, как она поступала?

К сожалению, я догадывался.

Мама подхватила нить:

— Я давала неверный номер. Аккуратно писала все цифры, и только одну заменяла. Так я могла быть уверена, что он не сумеет мне дозвониться и я в безопасности.

Мама отвернула крышку и вытряхнула из бутылки свернутую бумажку. Развернула листок (сколько же колец мама носила на пальцах!)

— На вершине горы ты произвел вычисления. Помнишь, какие цифры ты получил?

— Нет.

Я не лгал. Правда забыл. Столько всего произошло.

— Можем проверить. Камера все зафиксировала. Ты вычислил широту, на которой находится остров Линкольна: тридцать градусов южной.

Ну конечно. Зеленые гонады, висевшие на самой вершине горы, внутри камеры. Следившие за мной и Себом, записавшие мои подсчеты.

— А на берегу, с помощью браслета Себастьяна, ты установил долготу: шестьдесят градусов западной.

— Вам видней.

Мама протянула мне расправленный лист бумаги. Написанные моим почерком числа: «20 градусов южной, 60 градусов западной».

20 вместо 30.

Я вернул ей листок, попытался скрыть дрожь в пальцах.

— Ошибся, с кем не бывает. В глаза ей смотреть я не мог.

— Ошибся? Мы предполагаем, что ты намеренно заменил одну цифру.

Я промолчал.

— Почему ты так поступил, милый?

Папа снова подался вперед:

— Мы предполагаем, ты хотел остаться. Не навсегда, но затянуть? Это ведь был всего четвертый день. Мы полагаем, к тому времени ты уже сообразил, что остров — место, где ты можешь преуспеть, где от тебя все зависят, где ты станешь лидером.

— Ладно, — сказал я, решившись контратаковать. — Допустим, мне было там не так уж скверно. И все-таки вы меня использовали. Этот проект «Уитлон» — из-за него мы и переехали в Англию? В Оксфорд?

— Да. Десять лет назад Оксфордский университет согласился провести эксперимент на «необитаемом острове», и нас пригласили сюда.

— А где он на самом деле? — спохватился я. — Где остров Линкольна? Я правильно определил координаты?

Родители снова обменялись взглядом.

— На этот вопрос мы не имеем права ответить. Тебе понадобился бы допуск высочайшего уровня. Скажем одно: такого дорогостоящего социального эксперимента в области бихевиористики еще не было.

— Но когда мы переезжали, вы ничего не знали о «Дисках необитаемого острова». И о Гарри Уитлоне.

— Название появилось позднее. Уже здесь мы полюбили слушать Би-би-си и «Диски необитаемого острова» и узнали про розыгрыш шестьдесят третьего года, когда актер изображал вымышленного Уитлона и выбирал за него любимые записи. Мы решили, это имя прекрасно подходит проекту. Гарри Уилсон — псевдопотерпевший крушение, как и все вы.

— И я с самого начала значился в этом проекте?

— Конечно же нет, — сказала мама. — Ты не подопытный, ты наш сын, и мы тебя любим. Школа Осни сотрудничает с университетом, вот почему она принимает бесплатно детей сотрудников, в том числе и тебя. Но мы не собирались включать тебя в проект «Уитлон», пока ты не заявил, что хочешь бросить школу. Пока мы не обнаружили, что ты готов лишиться своего места в мире, поставить под угрозу свое будущее из-за самозваной иерархии, воцарившейся в твоей школе. Мы решили, что нужно заменить эту иерархию другой. Нужно, чтобы ты попал в такое место, где ты узнаешь свою истинную ценность.

— В жизни дается только один шанс, сынок, — сказал папа, вторя отвратительному спортфашисту директору Ллевеллину. — Повторов не будет. Мы хотели задать тебе верное направление. Мы ведь всегда знали, что ты можешь стать великим, что у тебя есть мозги и ты способен руководить. Именно ты спас всех — ты разгадал загадку острова.

— С помощью ребят, — уточнил я.

— Разумеется. Хороший лидер всегда полагается на помощь своих людей.

Мне вспомнилась клавиатура и люк на перекрестке троп и как мы сидели вокруг на корточках, высказывая одну теорию за другой.

— Но как вы могли заранее придумать кодовое число? — спохватился я. — Вся эта затея с нашими дисками необитаемого острова… Как бы подробно вы ни беседовали с родителями, не могли же они точно знать, какие записи окажутся среди самых любимых. Да еще чтобы каждой записи соответствовал номер. Да ведь вы даже мой выбор не смогли бы угадать. Вообще-то я и сам его не знал, пока не попал на остров.

— Верно, и мы не знали. Это не имело значения. Не было кода, не было «правильного числа». Мы наблюдали за вами, и когда вы начали сотрудничать, когда вы составили код так, чтобы учесть в нем каждого, — мы открыли вход в бункер.

— Вы могли взять что угодно, — добавил папа. — Каждый свое любимое число, размер обуви, возраст. Лишь бы это была командная игра. Вам всем пришлось ближе узнать друг друга, разговориться. А ты, Линк, под конец научился уступать власть.

В этот момент я осознал, как же я всех подвел. Столько времени на острове я думал только о себе.

— Хреновый я лидер.

Родители даже не стали бранить меня за такие выражения, как непременно отчитали бы дома.