Остров

Михаил поспешно подбросил на угли сучьев.

— А почему у тебя одежда сухая?

— Что я совсем глупенькая, в одежде в море лазать? Я решила, что у нас там будет нудистский пляж. А ты, если стесняешься, можешь купаться в другом месте.

— Полагаю, в скором времени у нас там будет лежбище моржей.

— Но я всё равно стану ходить туда за ракушками. Жаль только у нас вина нет и сельдерея.

— Точно, сейчас хороший глоток коньяка не повредил бы.

— Фу! Ты же знаешь, я не люблю коньяка. А если бы было вино, то мы бы приготовили moules á la sauce. Помнишь, в Аркашоне в ресторанчике нам подавали? Ты лопал и не думал ни о чём, а я рецептик спросила и в книжку записала. Надо взять бутылку вина и пучок сельдерея, всё в кастрюлю, а когда закипит, досыпать доверху мидии. И солить совсем не нужно, они и так из солёного моря.

— Придётся обходиться без сельдерея, — произнёс повеселевший Михаил.

После того, как мидии были сварены, их оказалось всего горстка, но это всё же была животная пища, и у робинзонов появилась надежда.

На следующий день за ракушками вызвался идти Михаил. Облачился в гидрокостюм, в котором не так страшно лезть в ледяную воду, взял нож и клетчатую сумку. Набрать полную сумку ракушек не представлялось возможным, но не Вичкин же рюкзачок использовать под тару.

Вика осталась на хозяйстве. Это означало не отходить от палатки и жечь костёр достаточно большой, чтобы отпугнуть медведя.

Кто-то недалёкий сказал, что можно вечно смотреть на горящий огонь, текущую воду и работающих людей. А вы попробуйте, только так, чтобы без перерыва, не отвлекаясь на иные занятия. Через день вам захочется кого-нибудь сжечь заживо, или утопить в текучей воде, а то взять плётку из кожи гиппопотама и устроиться надсмотрщиком на строительстве египетской пирамиды.

Вичка поскучала, сколько смогла, потом принесла дровишек, хотя их и без того хватало с избытком, затем, захватив свою коронную дубинку, поднялась на скалы, пологие в этом месте. И там она встретила медведя, который ничего дурного не умышлял, а тихо-мирно вытряхивал из нор вездесущих леммингов и аппетитно ими чавкал.

— Вот ты где! — мстительно прошептала Вичка. — Теперь не уйдёшь!

Говорят, белый медведь умеет прыгать с места на двенадцать метров. Этот сиганул не меньше, чем на двадцать. Косолапого можно понять, если два раза его спасало от разъярённой фурии немедленное бегство, то и сейчас следует бежать. Вичка с визгом неслась следом. На этот раз она была в кроссовках, пляжные шлёпки остались в лагере.

О, упоение гонкой! Кажется, ещё немного, и удастся приложить дубинкой по мохнатой спине. Увы, северные просторы искажают перспективу, а медведь бежит куда быстрей разгневанной девы. Вот он достиг верхушки прибрежной скалы, на мгновение силуэт зверя отпечатался на бледной синеве неба и вдруг исчез, словно неведомый оператор переключил кадр.

— Куда? — закричала Вичка. — Стой, тебе говорят!

Она вылетела на вершину и еле сумела затормозить. Прямо перед ней разверзлась пропасть, многометровая стена, смотреть с которой всё равно, что любоваться видами с башни святого Олафа в Выборге: в ногах обнаруживается слабость, и противно тянет в животе. Внизу из песка выпирали окатанные волнами горбы и на них, мёртво распластавшись, лежал медведь.

— Ой, миша, — пробормотала Вичка. — Как же ты так? Я же не хотела…

Михаил возвращался с промысла, таща сумку, в которой лежало килограммов десять мелких северных мидий. В лагере его никто не встретил, бледные языки пламени доплясывали над кострищем. Значит, Вичка ушла куда-то совсем недавно. Следов крови на камнях не видно, так что не медведь утащил Вику, а сама утащилась. И где её теперь искать?

— Миха-аль!.. — Вичка спускалась с горы, и самый вид её и голос были исполнены трагизма. — Михаль, там такая беда!

— Что ещё?

— Я не нарочно, честное слово! Идём скорее.

Оставалось идти и смотреть, какая стряслась беда.

Почему-то Вика пошла не наверх, откуда только что спустилась, а по кромке пляжа, постепенно сужавшегося в этом направлении. Ничего не понимающий Михаил шёл следом.

— Вот, видишь?

Перед ними, нелепо распластавшись по камням, лежала туша медведя.

— Убился, бедненький! — причитала Вичка. — Жалко-то как… Но ведь я не нарочно.

— Представляю, что было бы, если бы ты его нарочно пришибла.

— А ты не издевайся. Лучше скажи, его можно кушать?

— Нет, — твёрдо ответил образованный Михаил. — Гипервитаминоз А гарантирован, вплоть до летального исхода.

— Всё равно. Нужно снять шкуру и сшить шубку. А то здесь прохладно, а у меня шубки нет.

Как ни верти, а красивая женщина без шубки оставаться не должна.

* * *

Паника в офисе Бюро экстремального туризма началась с рутинной проверки работы радиотелефонов.

— Что значит, не отвечает? — бесновался директор. — Должен отвечать! Это один из ключевых моментов нашей работы.

— Телефон мог пострадать из-за неаккуратного обращения. Скажем, если его бросить в костёр…

— Не городите ерунды. И, вообще, что означает ваша плановая проверка? Телефоны должны поверяться перед выдачей клиенту.