Остров

– Значит, вы переживаете? – Он вытирает слезы и сухо смеется. – Я думал, вам все равно.

Психолог тепло улыбается.

– Расскажи, как ты справлялся после аварии, Дэнни. Ты упоминал ранее, что в детстве везде видел опасность.

– Да, – кивает он, расслабляясь от перемены темы – теперь он чувствует себя увереннее. – После… несчастного случая я… начал видеть опасность повсюду, куда бы ни шел.

– Какого рода опасность?

– Я представлял себе всякие трагедии, происходящие с моими друзьями, с папой и бабушкой. К примеру, меня охватывал ужас, когда друзья лазали по деревьям, – перед глазами появлялась картинка, как они срываются вниз и лежат на земле со сломанной шеей. Или когда мы играли в футбол в парке и к нам слишком близко подходила собака, я представлял, как она кидается на одного из моих друзей. А ночью я приходил в комнату отца и подносил руку к его лицу, чтобы проверить, дышит ли он.

– То есть ты видел опасность в любом, даже самом незначительном действии?

– Да.

– Похоже на посттравматическое стрессовое расстройство, также называемое ПТСР. Ты кому-нибудь рассказывал о тревожных видениях? Отцу или учителю?

– Нет, – качает головой Дэнни. – Не хотел, чтобы меня считали сумасшедшим.

– Ты думал, что сходишь с ума?

– Да. Мне часто не спалось по ночам, поскольку каждый раз, закрывая глаза, я слышал крик мамы и видел… видел…

– Ничего страшного, вспоминать не обязательно.

– Хорошо. – Он с облегчением выдыхает. – Я чувствовал себя ужасно – плохо спал и всего боялся. Однажды мы с папой пошли в супермаркет, и вдруг я принял чужую женщину за маму – она толкала тележку, в которой сидел ребенок, и я едва не кинулся ее обнимать, но быстро понял свою ошибку. Тем не менее, хотя бы на мгновение представив, что она на самом деле жива и у нее новый ребенок от Джона, я почувствовал себя гораздо лучше. Поэтому я… я убедил себя, что это действительно была она. Когда кто-нибудь в школе спрашивал, почему мама меня больше не подвозит и не забирает, я отвечал, что у нее новая семья.

– Тем не менее твои близкие друзья и Онор знали правду.

– Конечно. – Дэнни кивает. – Их родители рассказали им о смерти мамы, только я запретил кому-либо об этом упоминать. Когда Джефферсон о ней заговорил, я кинулся в драку.

– Значит, ты пытался контролировать свои чувства, контролируя то, как тебя видят другие?

– Наверное.

– И как, по-твоему, это повлияло на твои отношения с людьми?

Он тяжело вздыхает.

– Вы имеете в виду с Онор?

– Как бы ты описал свои отношения с ней?

– Пытался ли я ее контролировать, вы об этом?

– Нет, я не об этом спрашивала.

– А стоило бы, потому что именно это я и пытался делать. Еще три недели назад я бы этого не признал, а теперь могу. Я был собственником, ужасно ревновал и отчаянно боялся, что она меня бросит.

– Как сейчас Онор?

– Мы расстались.

– У произошедшего на острове были негативные последствия?

– Разумеется. Мама Онор хотела заявить на меня в полицию – говорила, что я заслуживаю срок за содеянное, но ее отговорили.

– Твои друзья?

– Другие родители. Они сказали, что смерть Анумана сильно растревожила мою психику и со мной случилось временное помешательство. Однако они велели мне обратиться к специалисту. Вот почему папа записал меня к вам.

– Я немного о другом тебя спрашивала… Как поживает Онор после спасения с острова?

– Она не хочет со мной видеться, не хочет разговаривать. Мэг тоже. Я их прекрасно понимаю. – Дэнни пожимает плечами. – Моим действиям нет оправдания, не знаю даже, смогу ли я сам себя когда-нибудь простить.

– А остальные друзья? Они тебя поддерживали?

– Да. Джесси. Она часто мне звонит. И Джефферсон иногда пишет… пытается понять. Думаю, Майло тоже, просто… – Дэнни смаргивает слезу, – он все еще злится. Неудивительно, я ведь чуть не убил его сестру.

– Ты был не в себе, Дэнни. У тебя был нервный срыв.

– Почему?

– Скорее всего смерть гида на твоих глазах стала для тебя огромным шоком и вызвала воспоминания о смерти мамы, которые ты подавлял в течение многих лет. Произошедшее разрушило выстроенный тобой безопасный, контролируемый мир. Рухнули все ментальные стены, в эмоциональном плане ты как будто вновь стал тем испуганным девятилетним мальчиком, повсюду видящим опасность.

– Почему этого не произошло с Джесси, у которой брат умер на ее глазах?

– Возможно, потому что она была старше. Или она просто иначе переживает трагедии. Люди очень разные, Дэнни, и по-разному реагируют на одни и те же события. Неизвестно, почему у кого-то развивается посттравматический синдром, а у другого в той же ситуации – нет. Главное, пойми – тебе нечего стыдиться. Ты был психически нестабилен.

Дэнни обдумывает слова психолога и пожимает плечами:

– Значит… Из-за смерти Анумана я видел, как фобии ребят воплощаются в жизнь?

– Да. И ты не знал, как себя защитить. Ты не смог придумать историю, которая спрятала бы тебя от опасностей, поэтому вышел на войну со своими страхами.

– И похитил собственную девушку.