Остров

Тэйлор выслушал его слова с совершенно непробиваемым видом, переглянулся с братом и поднял пистолет. Толпа отшатнулась ровно на шаг назад, Кроссли отнесло немного вбок, он улыбнулся по-особому паскудно и вытянул руку перед собой. Минутная пауза, тишина и общий хохот, выкрики и плевки – Кроссли держал в руках рыбу, она слабо трепыхалась в кулаке и была готова испустить дух. Чешуя и шкура на глазах линяли, слетали с нее, сыпались на палубу, ее движения стали редкими и слабыми, и через пару мгновений в руках Кроссли висел неподвижный рыбий скелет, правда, еще влажный, но уже безжизненный. «Она не может отплыть далеко от своей кости. Поэтому даже когда корабль стоит на месте или дрейфует, рыба плавает вокруг него. Вроде собаки на длинном поводке», – все верно, все так и было. Рыба, сунувшись в туман, быстро вернулась – ведь корабль не пошел за ней, поводок дернули назад, указывая «проводнику» место. И он вернулся, чтобы оказаться в руках бунтовщиков – оказывается, те отлично знали наш секрет и не преминули этим знанием воспользоваться.

Я подался вперед, рассматривая то, что осталось от нашего «проводника», а Кроссли взял рыбу за хвостовой плавник и принялся помахивать ею, точно дразнил и хозяина корабля, и его брата, и капитана. Те стояли молча, причем доктор как положил ладонь на рукоять «беретты», да так и застыл, точно не решаясь выдернуть пистолет.

– Вот ваша килька, – сказал Кроссли, – она у меня. И она нам больше не нужна, раз завела черт знает куда. Людям нет туда дороги, и ты, Тэйлор, знаешь это лучше меня. Впрочем, ты можешь отправиться туда, мы не против, – свободной рукой он показал на толпу, и матросы загудели с довольным видом, снова шагнули вперед, и Тэйлору пришлось попятиться. Он по-прежнему молчал, не опускал пистолет, он вообще не делал резких движений, как и доктор, и, можно поспорить на что угодно, тоже не сводил глаз с рыбы.

– Мы дадим тебе шлюпку, и можешь плыть куда угодно, – сказал Кроссли, положив рыбу себе на ладонь, – а мы пойдем в Бристоль. И отлично обойдемся без тебя, курс мы знаем, а ты оставайся… Итак, твой выбор?

Тэйлор молчал, я видел, как подрагивает пистолет в его руках, как Тэйлор перехватывает его второй рукой, поднимает на уровень глаз и целится в Кроссли. А тот, видя это, скалится вовсе уж отвратительно…

И вдруг раздается громкий сухой щелчок – он отломил у рыбы небольшую, торчавшую из хребта кость. Потом еще одну, бросил их на палубу, растоптал и взялся за скелет обеими руками, держа его за голову и хвост одновременно, чуть согнул и сказал:

– Сейчас ей придет конец. Если хочешь получить ее обратно, то отдавай нам корабль и проваливай куда хочешь, я отдам тебе эти объедки, мне они не нужны. А мы вернемся домой и расскажем, как тебя сожрала морская гидра, и нам поверят.

Океан, он же все спишет, как война…

Ответом ему был дружный хохот, взрыв проклятий и ругательств. Тэйлор не двигался, он только медленно опустил пистолет, потом взглянул на доктора. Тот тоже оставался на месте, как и капитан – все понимали, что дело дрянь. Пристрелишь одного – рыбу перехватит другой и мигом сломает ей хребет, это дело одной секунды. Кроссли тоже понимал это, поэтому улыбался еще шире, во всю пасть из желтых прокуренных зубов, и продолжал сгибать рыбу, ломая ей кости.

На палубу упала еще одна, потом другая – наш «проводник» лишился половины ребер, но пока держался. Кроссли с удивлением глянул на него и с силой сжал пальцы. Что-то глухо хрустнуло, рыбу выгнуло кольцом, голова почти прижалась к хвосту, и тут Кроссли поднял голову. Я перехватил его взгляд, удивленный и одновременно полный боли, мне даже показалось, что я вижу слезы, но тут я мог ошибаться. Кроссли отвел взгляд, его зрачки поехали вверх под веки, глаза закатились, и он рухнул на палубу.

Толпа расступилась, я услышал чей-то вскрик, кто-то шарахнулся вбок, оступился и едва не упал. Кроссли лежал на мокрых досках, а над ним стоял Сильвер, он резким быстрым движением выдернул из поясницы Кроссли что-то темное, длинное и моментально спрятал в рукаве. Мне показалось, что это был очень длинный и хорошо заточенный нож, но проверить свою догадку я не успел – Кроссли пропал у меня из виду. К рыбе бросились сразу несколько человек, и тот, что оказался ближе всех, неловко упал на колени, потом завалился на спину, прижимая руки к животу. Над ним стоял матрос, и я сразу узнал его – невысокий, плотный, даже толстый, но очень подвижный, резкий: он разговаривал с Сильвером перед тем, как мы нашли «обратку», и потом несколько раз я видел их вместе. Но они, быстро переговорив как случайные знакомые, расходились, и я не придал этому значения, но теперь понял, что ошибался.