Остров

И ничего не изменилось – ни вода, ни небо, ни туман. Все выглядело, как и несколько мгновений назад. Стало темнее, да и то ненамного, точно и без того пасмурным днем пошел мелкий нудный дождь. Впрочем, он-то как раз и прекратился, но воздух был столь влажным, что снасти, палуба и одежда разом промокли и покрылись мелкими дрожащими каплями. И еще было очень тихо, не слышался даже плеск воды, «Изольда» шла по морю, как по разлитому маслу, от носа корабля разбегались ленивые пологие волны и сразу пропадали, будто кто слизывал их с поверхности воды.

Время шло, но ничего не происходило. Я устал вертеть головой по сторонам, задирать ее к небу, ожидая напастей со всех сторон сразу, и почувствовал, как мутное беспокойство оставляет меня. Ему на смену пришла апатия, накатило полное безразличие к происходящему и очень хотелось спать. Даже не спать, а просто смотреть в одну точку перед собой, на проплывавшую мимо мутно-серую пелену самого обычного, чего уж там скрывать, но очень плотного тумана. Мне доводилось видеть подобное в нашей бухте, где располагался трактир – бывало, что я сам сбивался с пути, когда шел от дороги к дому через туман, хоть и знал тропу с детства. Правда, тот туман не висел неподвижно над спокойной водой, а колыхался, ходил клубами, перемещался и норовил вытянуть свои легкие щупальца как можно дальше.

– Ну и что теперь? Что дальше? – проговорил Сильвер. Он тоже немного оторопел от увиденного: уж не знаю, что он рассчитывал тут увидеть, но происходящее разочаровало его и даже слегка разозлило. Понятно дело, он, как и все, наслушался достаточно сказок о том, что поджидает наглеца, рискнувшего сунуть нос за Кольцо. Но пока сказки так и оставались сказками. Возможно, их авторы просто забыли уточнить, что именно и в каких количествах употребляли экипажи судов, проходивших через туман. В таком случае все страшилки легко объяснимы…

Я уже решил вернуться на камбуз, чтобы согреться и поесть чего-нибудь горячего, когда раздался новый звук. Он нарастал постепенно, был негромким, но до того чужим и даже неуместным, что я почувствовал, как по хребту у меня пробежал холодок. Это звук не могло издать ничто, находившееся на «Изольде». Все, кто был на палубе, стали переглядываться испуганно и вопросительно, и тут Смит догадался посмотреть за борт.

– Что за… – на большее его на хватило, он ухватился рукой за планшир и свесился вниз, потом оглянулся, изумленно оглядел нас и снова уставился на воду. Я не стал ждать объяснений, и подбежал к фальшборту. Сильвер отстал на пару мгновений и тоже перегнулся через ограждение. Он с точно таким же видом, что и Смит, взглянул на меня и уж более не отводил от воды глаз.

Под килем «Изольды» была нефть или что-то ей подобное, такое же темное и густое, вязкое, липкое. Корпус корабля покрылся темными жирными пятнами, они растекались по деревянной обшивке и при этом ползли не только вниз, но и по сторонам, и мне показалось, что это пауки разбрасывают свои чудовищные конечности и того гляди дотянутся до нас.

Пятен становилось все больше, светлый корпус бригантины на глазах темнел, стало казаться, что доски шевелятся, вздуваются, точно кто-то пробует оторвать их, но делает это совершенно бесшумно. Я не слышал ничего кроме жирного плеска далеко внизу, но и он стал тише. Да еще и бригантина заметно сбавила ход – ветер совершенно исчез, паруса поникли, «Изольда» буквально «брела» по морю из нефти, грозя вот-вот остановиться.

– Ходу, ходу, – шептал Сильвер, – выноси нас отсюда, старушка! Вот уж где бы я не хотел закончить свои дни даже за все вместе взятые «обратки» этого паскудного океана. Если выберусь… – он не договорил, поднял голову, да так и застыл, вцепившись пальцами в планшир фальшборта. Я посмотрел в ту сторону и сразу понял – это последнее, что я вижу в жизни, нам всем конец, теперь уж точно.

Мы плыли через лес, самый настоящий – с деревьями и кустами, он тянулся по обе стороны корабля, деревья были высокие и тонкие, их верхушки уходили вверх и пропадали в тумане. Мне показалось, что я уже видел эти растения на подходе к Кольцу, но понял, что ошибался.

Эти были другие, с обычными ветками, но все же что-то в них было не то. Присмотревшись, я понял, что на стволах нет коры, и они отсвечивают синим и белым, точно новенькие металлические болванки, а листья росли на этих болванках самые настоящие. Правда, они отвратительно шуршали, вернее, скрипели, и мне показалось, что это не листья, а гигантская чешуя исполинского существа, а ветки – это ворсинки шерсти или чего-то подобного.