Остров АзерАиды [Азер и Аида. Сотвори себе остров|

- Чтобы я, коренной бакинец, породнился с сальянцами?! Бессовестная, перевернула мою папаху наизнанку! Я же дал слово сватам! Как после случившегося я покажусь в народе?! У меня нет такой дочери, и я никогда не прощу еѐ! – метал молнии дедушка, незадолго до бегства тѐти благословивший строптивую дочь на брак с нелюбимым ею серьѐзным и рассудительным Фикретом, старшим сыном своего кузена Агакерима, обладателя доходных овощных парников в посѐлке Шувелян.

Бедная тѐтя Фатима, учительница музыки, полюбившая молодого сальянца Юнуса, беззаботного щеголеватого весельчака с воронѐно-чѐрными завитыми усами, играющего на свадьбах на нагаре, была изгоем в отцовском доме долгие годы. И лишь, когда у неѐ родилась дочь, которую она назвала Хадиджой, в честь любимой жены пророка Мухаммеда, сердце дедушки дрогнуло и... он сдался, согласившись, наконец, принять в своѐм доме непокорную дочь с еѐ семьѐй.

Когда тѐтя Фатима впервые появилась в отцовском доме после своего «своевольного» замужества, она встретила довольно прохладный приѐм со стороны своего старшего брата, моего дяди Гасана, никак не желавшего прощать сестру, навлекшую позор на семью. И тогда мудрый дедушка ввел свои «коррективы»:

- В этом доме последнее слово остаѐтся за мной! Если я, отец, простил и принял свою дочь, то тебе и подавно полагается быть великодушным, - хмуро отрезал дедушка Ибрагим. - Мы хотели для неѐ лучшей доли, но раз уж она решила быть несчастной, нам остаѐтся только по мере сил облегчать ей жизнь... И ты, как старший брат, обязан быть рядом с ней, а не против неѐ. Не хватало ещѐ, чтобы какой-то проходимец относился к моей дочери, как к безродной или беспризорной!

Только после этих слов дедушки Ибрагима, дядя Гасан, расчувствовавшись, прижал к груди свою ослушавшуюся сестру...

Это она, моя любимая тѐтушка Фатима, высокая красавица с горделивой осанкой, обладательница алебастровой кожи, пышных вьющихся каштановых волос с медным отливом, тонких изогнутых бровей и лучистых ореховых глаз, рассказывала мне, совсем, как взрослой, про семейные истории и тайны. Она поведала мне по секрету, что когда дедушке сообщили про беременность моей матери, которую он ранее категорически отказывался принять невесткой в доме, он долго молчал, а потом велел:

- Вначале отведите еѐ в мечеть, пусть обмоется и примет ислам, а потом приведите еѐ в дом, без свадьбы и почестей, и держите подальше от моих глаз, пока не родится их дочь.

- Почему именно дочь? – удивилась бабушка Ругия. – А может, будет мальчик?

- У сына, которого проклял отец, никогда не родится мальчик ... – сердито произнѐс дедушка.

По настоянию дедушки Ибрагима мою мать переименовали, назвав еѐ Каримой, но так как еѐ настоящее имя Карина не очень отличалось от нового имени, мои родители не стали обременять себя ненужной волокитой с переменой паспорта. Если б они могли предугадать, какое это будет иметь значение в будущем...

1. киши - букв.: мужчина, употребляется в прямом и переносном смысле этого слова 2. ашуги (азерб.) - народные певцы-сказатели 3. черкеска – узкий длинный кафтан, национальная одежда кавказцев 4. агсаккал – букв.: белобородый, в значении - уважаемый и почитаемый, старейшина рода

 

Глава 4

 

С материнской же стороны у меня было не так много родни: бабушка Грета, дедушка Христофор и дядя Рубен. Когда-то они жили на Завокзальной улице, в небольшой, но очень уютной квартирке. Я так любила их дом с небольшим общим двориком, куда выходили двери нескольких соседей, мощѐным старыми камнями, с большим водопроводным краном в центре и лестницей с неустойчивыми ступенями. Этот скромный уютный дворик, укрытый раскидистым виноградником, был так непохож на наш элитный каменный дом с лифтом и холодным дворцовым подъездом, выходящим на магистральную шумную улицу.

Черноглазый дедушка Христофор, полный лысоватый мужчина невысокого роста, с округлившимся животом и добродушным открытым лицом, обширную площадь которого занимал увесистый горбатый нос, работал маляром в районном стройуправлении, подрабатывая еще исполнением частных заказов, а бабушка Грета, замечательная портниха, имела неплохую частную практику и принимала клиентов на дому. Они трудились, не покладая рук, чтобы поднять на ноги и выучить своих детей – сына Рубена и дочь Карину.

С матерью моей не было проблем - отличница учѐбы, она поступила в Институт нефти и химии, где и познакомилась с моим отцом. А вот дядя Рубен, непривлекательный увалень с тяжѐлым колючим взглядом, никак не тянулся к знаниям, он окончил ПТУ*¹, и на этом его развитие остановилось. Мой дядя довольствовался карьерой жестянщика в гараже. Угрюмый и неприветливый, он невыгодно отличался от всей своей славной семьи, и очень удивил всех, когда неожиданно изъявил желание жениться на двоюродной сестре своего поденщика, живущей в Ереване, где он вскоре и обосновался после женитьбы.