Остров бесконечной любви

Сесилия достала из сумки бумажку:

– 24, 68 и 96 – в китайской. 40, 62 и 76 – в кубинской.

Лоло смотрела на племянницу, раздумывая, не вывести ли ее сразу на чистую воду. Во флоридской лотерее не участвуют такие большие числа, как 68 или 96. Поэтому никто в здравом рассудке не предложит на них поставить. Лоло была уверена, что девушка интересуется этими номерами по какой-то другой причине, но решила ей подыграть.

– Кажется, у меня где-то завалялся список. – Она медленно прошла в спальню.

Сесилия осталась сидеть в гостиной, перечитывая цифры. Ей всегда казалось, что гадание – это сложные и запутанные загадки, откровения, способные довести до умопомрачения, а вовсе не детективная забава. Стоит ли ей продолжать эту игру?

– Вот, нашла, – объявила тетушка, выкладывая на стол скомканную бумажку. – Что там у нас… 24 – голубь, 68 – большое кладбище, 96 – вызов.

Сесилия записала эти слова.

– Осталось разобраться с кубинским вариантом, – напомнила она.

– Я им никогда не пользовалась, – призналась Лоло. – Китайский популярнее кубинского.

– Где же мне его искать?

Старушка пожала плечами.

– Наверно… – начала она, но вдруг застыла, уставившись в пустоту. – В каком ящике?

Сесилия вздрогнула, когда поняла, что ее двоюродная бабушка разговаривает с люстрой.

– В шкафу? Что-то не припомню…

Даже заранее зная, что ничего не увидит, девушка повернулась к невидимому собеседнику.

– Ну ладно, если ты так говоришь…

Не тратя времени на разъяснения, Лоло поднялась с дивана и пошла в спальню. Сесилия услышала невнятный шум, а потом хозяйка вернулась, держа в руках ящичек.

– Давай проверим. – Женщина рылась в старых бумагах. – Ну да, Деметрио был прав. Он, кажется, не такой уж и рассеянный, как сам считает.

Лоло достала из ящичка газетную вырезку. Бумага оказалась такой хрупкой, что один уголок оторвался, когда старушка попыталась его разгладить. Это и был кубинский вариант.

– Одолжишь? – спросила Сесилия.

Старушка подняла голову, взгляд ее снова потерялся в других измерениях.

– Деметрио хочет, чтобы ты оставила это себе. Он говорит, что если девушка вроде тебя интересуется реликвиями старины, значит мы выиграли битву. А еще он говорит…

Сесилия аккуратно сложила бумажку, стараясь не порвать.

– …что ему хотелось бы познакомиться с тобой поближе, – вздохнула Лоло.

– Со мной? Почему?

– Он смог тебя увидеть только однажды, когда ты ко мне приходила в первый раз.

– Ты, кажется, говорила, только я не помню.

Лоло снова вздохнула:

– Подумать только, это было для него так важно!

– Что – мой приход?

– Открою тебе тайну, – начала Лоло, усевшись в качалку. – После смерти моего благоверного – мир его праху – Деметрио сделался моей главной опорой. Мы были знакомы еще с молодости. Он еще тогда в меня влюбился, но молчал. Вот почему Деметрио перебрался сюда, как только я уехала с Кубы. А ты была единственной внучкой моей сестры, и Дельфина все время присылала твои фотографии и рассказывала о тебе. Когда ты родилась, твои родители тоже планировали переехать сюда, но в итоге твоя мать так и не решилась. Честно говоря, ее вообще страшили перемены. Дельфина умерла, но продолжала о тебе рассказывать. Деметрио знал, что я разговариваю с покойницей-сестрой, и находил это вполне естественным. Так что мы интересовались твоей жизнью, особенно после смерти родителей. Меня очень беспокоило, что ты осталась совсем одна. Именно в это время Деметрио признался мне в любви и предложил, если ты приедешь, заботиться о тебе как о дочери, которой у нас никогда не было. Ты представить себе не можешь, насколько его захватила эта перспектива. Ему страшно хотелось с тобой познакомиться, прийти на свадьбу, понянчить внуков… Он ведь говорил о твоих детях как о собственных внуках. Бедный Деметрио! Он мог бы стать таким отцом!

Слушая этот рассказ, Сесилия чувствовала, как каменеют ее колени. Именно этого звена ей и не хватало. Деметрио решил взять ее под свою защиту. Для него она была дочерью, ниспосланной свыше, а еще она могла соединить его с Лоло, невестой его грез, к которой он приходит даже после смерти. Вот отчего Деметрио путешествует в доме вместе с ее родителями: чтобы защищать и заботиться…

– Мне нужно идти, тетушка, – перебила она.

– Звони в любое время, – попросила старушка, удивленная таким внезапным бегством.

Лоло смотрела из окна, как племянница садится в машину и отъезжает. Все-таки у молодых дикие нравы! А зачем ей понадобились значения номеров? Лоло вспомнила, что во времена ее молодости в моде была игра в числовые загадки. Если бы Сесилия жила в то время, тетушка поклялась бы, что она увлечена какой-нибудь головоломкой. Лоло закрыла дверь на задвижку и обернулась. В креслах, как и каждый вечер, мягко покачивались Дельфина и Деметрио.

– Ты должна была ей сказать… – буркнула Дельфина.

– Всему свое время, – ответила Лоло.

– Это верно, – вздохнул Деметрио. – Время придет – и сама догадается. Важно, что у нее есть мы.

И они поболтали еще в том же духе, пока дом не наполнился сумраком.