Остров без пальм

Мне казалось тогда, что она абсолютно права. Хотя позднее я не раз пренебрегала установками родительницы и один небольшой шрамик на лице сумела-таки заработать. И не в каком-то падении, а в самой настоящей драке! Вот там, за деревьями, мы и пластались с одним парнем. Из-за ерунды конечно. Чем-то он в меня кинул, я в ответ треснула портфелем, и пошло-поехало. Во втором-третьем классе как-то не очень достают разнополые проблемы, да и возраст довольно специфический, когда девчонки обычно сильнее и крупнее парней. Так что подраться были не прочь в равной степени и мы, и они. Кстати, именно с Колькой, будущим ухажером Юльки, мы и дрались. Сейчас-то он здоровущий — верста коломенская, да еще спортсмен, а тогда салажонком был, хоть и нагловатым. Потому и схватился за палку — понял, что проигрывает. Треснул мне по физии и сходу рассек кожу на подбородке. Отец возил меня тогда к своему другу хирургу, тот накладывал швы и расспрашивал о подробностях драки. Замороженным от лекарства ртом я с удовольствием рассказывала. Все-таки в драке я победила дважды: во-первых, по очкам, а во-вторых, за мою же победу Кольку оттрепали еще за уши. Сначала учителя, а потом его же собственные родители. Я даже пожалела его. Он же не виноват, что палка под руку попалась. Ладно что не лом… И потом — если шрамы украшают парней, почему у девчонок все должно быть иначе? По-моему, полная ерундистика!

Юлька продолжала кудахтать про свои амурные планы, но я слушала вполуха. Все это по большому счету было пустой болтовней. То есть неделю назад я бы тоже с жаром пустилась в обсуждение недостатков и достоинств Юлькиных кавалеров, но сегодня они меня решительно не интересовали. То, что приключилось со мной, перевешивало все ее кошачьи драмы. И тут уж я даже не сравнивала: одно дело — пустяковый прыщ, другое дело — гора Джомолунгма.

Наверное, я вздохнула чересчур трагично, даже Юлька это заметила и споткнулась на полуслове.

— Да ладно тебе! — снизошла она до сочувствия. — Может, вы даже выиграете в итоге.

— Выиграем? Мы? — изумилась я.

— Конечно. Сама же рассказывала, что в последнее время только и делала, что мирила своих предков.

— Ну… Все равно ведь как-то жили.

— Да разве это жизнь? Мои тоже вон сошлись совсем молодыми, а теперь — здрасте пожалуйста! — очухались. Сообразили, что чужие, что на фиг друг другу не нужны. Я спрашиваю: раньше-то чем думали? Когда женились, значит? А маман мне про гормоны грузит, про то да про се. У них же на все отмазка. И по-любому я у них крайняя выхожу. Типа, появилась на свет, и все. Значит, уже и свадьбу не отменить, и прочую обязаловку. А теперь чуть что — кадило раздувают. Она ему, типа, лучшие годы отдала, а он в нее бабок вбухал немерено. А когда уж совсем заводятся, на мне злость срывают.

— Это уж как водится, — поддакнула я. — Держат вроде громоотвода…

— Ага! Только не на ту напали!

— Думаешь, разведутся?

— Уже и не знаю, — вздохнула Юлька. — Раньше думала: точняк разведутся, но время идет, а они не чешутся. То, значит, мирятся, то снова воюют. Меня своей движухой вконец запутали. Иногда думаю: лучше бы врозь жили, а иногда кажется — еще потерпим.

Я задумчиво поскребла нос.

— Так может, и у нас такая же история?

— Причем тут вы? — возразила Юлька. — У вас совсем другое! И матушка твоя не в какой-нибудь Ейск к тетке укатила, а к Бизону.

— Это лучше, по-твоему?

— Конечно, лучше! Сама же рассказывала: он полгода ее обхаживал. Значит, серьезно подъезжал. Типа, с чувствами. Не украл же, как кавказскую пленницу какую, нормально взял и увез. Опять же — не в степь, не в палатку, а к себе домой. Ты видела его коттедж?

— Это трехэтажный, за забором?

— Ага, еще башенки по углам и двор, как футбольное поле!

Я пожала плечами.

— Нам-то что с этого поля?

— Откуда мне знать? Может, картошкой засадите или в гольф играть будете. Какая разница! Я ведь о том толкую, что и вам что-нибудь отломится.

— Больно нужны его обломки.

— Ох и дура ты, Ксюх! Это же Бизон, прикинь! — Юлька округлила щеки и выдула совсем уж огроменный пузырь. Я посмотрела на него, словно на голову Бизона. Пузырь лопнул, пенкой заляпав Юлькино лицо. Крашеными ноготками подруга счистила с себя ниточное тесто, спокойно переправила в рот.

— Знаешь, сколько у него денег? Не знаешь! И я не знаю. А он, говорят, всю землю вокруг поселка скупил. Теперь продает под коттеджи и санатории. Скоро весь берег застроит и станет полновластным хозяином. Так что и Глеба поднимет, и маман твою в меха приоденет, — Юлька воодушевилась. — Вот увидишь, когда-нибудь его и мэром изберут. Вот тогда он по-настоящему развернется.

— Бандита — и в мэры?

— Так везде же так! Мы-то чем хуже? Сначала, значит, воруют, потом избираются.

— Бывает наоборот.

— Да какая, блин, разница! Главное, что мэром у нас станет Бизон!

— Мэром чего? — фыркнула я. — Поселка?

— Да поселок к тому времени в город превратится. Завод-то, прикинь, растет. Стеклотара — она всей стране нужна. Даже второй собираются строить. Где-то под Краснодаром. Понятно, что матушка твоя не устояла. Я бы тоже дрогнула.

— Причем тут ты?