Остров Бога

На Сионе расположена самая красивая церковь Иерусалима — аббатство Дормицион. И не спорьте, самая красива, самая, самая! Первую церковь тут построили, естественно, византийцы и назвали ее "Церковью Столба". Здесь же началось почитание камня, на котором, по одному из преданий, усопла Дева Мария, что и привело к объявлению стоявшего на этом месте дома, местом Успения Пречистой. Современное название храма Дормицион что, как полагают, означает «Успение» на латинском языке, где «dorm» — «спальня, усыпальница». Однако у католиков Богородица не совсем женщина, а еще точнее не совсем человек. В соответствии с католической традицией сам Дух Святой сошёл в час её зачатья к родителям её, Анне и Иокиму. Отсюда и «природная» безгрешность Девы, когда она даже, в самом крещении, не нуждалось. Вот поэтому католики называют церковь не «успения» а «Благово сна», и Пречистая у них не умерла вовсе, а именно так, в странном и продолжительном сне, была взята на Небеса. В крипте церкви под низким каменным балдахином, скульптура изображающая «заснувшую» Деву, а в куполе балдахина над ней изображён Христос, призывающий Мать в Царство Небесное словами Песни Песней: «Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса»! В медальонах, окружающих Иисуса расположены лица шести первозаветных женщин, которых почитают, как жён несущих в себе предобразы Богородицы, её ипостаси. Первая среди них, Ева-Праматерь всего рода людского, затем Мирьям, сестра Моисея, восславлявшая Господа пением и игрой на тимпане, Яаэль, которая считается одной из великих героинь еврейского народа, хотя по рождению даже еврейкой не была. Вот представьте себе, как ночью, чёрной, будто его сердце, гонит злодей Сисара свою колесницу, от поля в Кедесе, где Варрак истребил его армию. Он бежит к тёмным холмам у Харашев — Гоима, где только один трепетный огонёк, указывал ему дорогу. Двадцать лет Сисара насиловал, жёг и грабил еврейские города, и вот Бог иудеев посмеялся над ним, над непобедимым полководцем Иавина, царя Асорского, и переполненный злом, с блуждающей улыбкой на кривящихся губах шепчущих только проклятья, и сулящих гибель восставшим иудеям, Сисара падает на постель в шатре ушедшего на охоту Хевера. Но, когда заснул утомлённый Сисара, лёгкая и стройная, как горная козочка, Яаэль, жена Хевера, склонив голову, выходит из шатра, а возвращается с длинной заточенной распоркой, придерживавшей полог её жилища. Один взмах молота и острый колл, через ухо Сисарино, входит в его мозг, и вываливаются на постель глаза Сисарины, и кровь злодея, вспенивается в ноздрях и уголках его рта.

Через малое время, пророчица, и судия Израиля, Дебора, сложит песнь об этой войне. Песнь, славящую Господа нашего Саваофа — Повелителя Воинств.

Следующее лицо в ряду, лицо юной и рано овдовевшей женщины, благословенной Юдифи. Олоферн, полководец Навуходоносора, пришёл в Иудею покарать народ, посмевший вопреки воле царя царей, отстраивать свои города. И хоть предупреждал его вождь аммонитян Ахиор, как от смерти бежать из Иудеи если евреи по-прежнему будут верны своему Богу. Олоферн посмеялся над ним и осадил родной город Юдифи, Бейтэль, что на пути в Иерусалим. Здесь я прервусь ненадолго, дабы растолковать буквоедам свою позицию. В «книге Юдифи», её родной город поименован Ветилуя, — Бетулия и говорится о нём, что он занимает важное стратегическое место, на пути в Иудею. Нету такого города! И, похоже, и не было. Однако слово «Ветилуя», легко распадается на два: «Вет», что соответствует еврейскому, «Бейт» и «Илуя» — «Эль», Бейт-Эль, «Дом Божий». Важно и то, что мы знаем «книгу Юдифь», только по Септуагинте[44], которая сильно отличается по многим параметрам от принятого в иудаизме Канона. Вот такая у меня версия. А теперь, ешьте меня, буквоеды!

И вот нарядившись в лучшие свои одежды вместе со старенькой служанкой, отправилась Юдифь в стан Олоферна, где пообещала показать лёгкую дорогу к священному Иерусалиму. Три дня к ряду пытался полководец завоевать сердце несравненной иудейки, а на четвёртый день устроил пир, на который повелел пригласить Юдифь, ибо «сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить её с того самого дня, как увидел». Ну а дальше с ним приключился конфуз, которого, я думаю, не избежал на тернистом пути женолюба, ни один даже самый разудалый самец: Олоферн нажрался своего же собственного вина, и отрубился. Юдифь же, не дрогнув, отпилила сластолюбцу его хмельную башку его же собственным мечом и, спрятав её в корзинку с морковкой и репой, доставила в родные пенаты. Вдохновлённые её добродетелью и геройством, евреи воодушевились невероятно, и, пугая противника головой их родного полководца, гнали врага, аж до Дамаска. Эта традиция, гнать обитателей Сирии до Дамаска, жива, по сей день.