Остров Черных Магов

Я чуть не разбил коленку о большой камень, но свертка не обнаружил. «Наверно, он отлетел от этого камня прямо в тот грот», — подумал я, заметив какую-то нишу слева от себя.

Ой! Так это же и есть тот самый грот, только теперь я подошел с противоположной стороны, потому-то и не узнал это место.

— Ребята, скорее сюда! — позвал я как можно более приглушенно, будучи наслышанным о страшных обвалах и заживо погребенных экспедициях, пострадавших из-за неосторожного возгласа одного из своих членов.

Наши, обрадованные так скоро представившейся возможностью подвигаться и согреться, тут же оказались возле грота. Я уже был внутри.

— Ну что, съели? — дразнил я их. — Давайте спускайтесь ко мне.

Первым влез Дима, потом подобралась Катя. После этого в гроте уже не было места для других, и поэтому нам пришлось рассказывать, что мы увидели, тем, кто остался снаружи.

— Я должен сам посмотреть, — Макс никогда не делал окончательных выводов, основываясь на чужих словах. Пришлось Кате поменяться с ним местами.

Макс осмотрел лаз, заглянул внутрь и задумался.

— Очень странно. Характер отверстия нетипичен для горной выработки. Хотя… Столько лет прошло…

У меня лопнуло терпение.

— Так мы идем туда или нет?! — презрев осторожность, воскликнул я. — Иначе зачем мы сюда приехали?

— Спокойно, — невозмутимо ответил Макс. — Конечно, пойдем. Только сначала привяжем шнур.

Он залез в свой «бэг» и достал оттуда здоровый клубок отличного репшнура белого цвета. Я осветил фонариком грот, но никакого подходящего для того, чтобы закрепить на нем шнур, выступа или валуна мы не нашли. Однако это лишь ненадолго отсрочило наше смелое предприятие: аккуратно обтесав кирочкой камень, об который я чуть не ударился десятью минутами раньше, мы с трех сторон накинули на него петлю на конце шнура и плотно затянули.

— Ты, Игорь, пойдешь первым, потом Наташа, следом Дима, за ним Оля, Катя, и последним пойду я, — распорядился Макс. — Всем держаться за шнур.

Я передал фонарик Наташе и взял клубок. Постепенно раскручивая его, я исчез в лазе.

Как я и предполагал, сразу за входом лаз уходил вправо вниз. И это был не тупик. Пока Наташа не посветила вперед, я не видел, что в дальнем конце галереи имелось разветвление. Подойдя поближе, не забывая при этом разматывать шнур, я разглядел еще четыре хода.

— Ну вот, а вы еще сомневались: ехать — не ехать? — победно воскликнул я. Наша поездка постепенно превращалась в настоящую экспедицию. — Куда свернем?

— Да в общем-то не важно, — отозвался сзади Макс. — Все равно мы тут в первый раз. Давай сейчас двинемся в крайний левый коридор.

Спорить никто не стал, и клубок продолжил разматываться, уводя шнур влево. Мы продвигались довольно медленно: камни под ногами мешали идти, кроме того, галерея то расширялась, то становилась совсем труднопроходимой. Фонарик, который несла Наташа, светил куда угодно, но только не вперед. Один раз я споткнулся и выронил клубок.

Тогда мы дали фонарик Диме и выставили его вперед. Теперь мы стали идти гораздо быстрее и даже успевали осматривать галерею.

— Похоже, мы тут первопроходцы, — сказал Макс. — Маловероятно, что тот, кто здесь был до нас, смог бы удержаться от искушения оставить воспоминание о себе с помощью произведений-наскальной живописи.

Эта малопонятная фраза навела меня на отличную мысль: у нас ведь есть мел! А Наташка классно рисует. Жаль только, баллончика с краской нет, а то бы получилось отличное пещерное граффити.

Моя идея была тут же поддержана всеми, кроме самой художницы. Скромная по своей натуре, она не желала пачкать стены пещеры.

— Ну что вы? Я плохо рисую. Здесь темно. У меня руки замерзли. — Наташа отбивалась изо всех сил, но все было тщетно. В самом деле, что о нас подумают наши потомки, если пещеры будут украшать мои или еще чьи-нибудь каракули?

— Что же рисовать? — наконец-то сдавшись, растерянно спросила Наташа. Ой, да не все ли равно, что? Машину, компьютер, пацифик, короче — что угодно.

— Нарисуй гитару, — предложил Дима. — По-моему, это будет выглядеть очень романтично.

Вот здорово он придумал! Романтика — вот что главное во всех путешествиях, в том числе и по пещерам.

Неподалеку мы нашли гладкий ровный участок стены, и Наташа приступила к творчеству. Несмотря на ужасные для живописи условия: полутьма, холод, сырость, от которой мел вскоре начал крошиться, — гитара получалась как настоящая. Хоть сейчас бери в руки и играй. Жаль только — я не умею. Но я обязательно научусь. Ведь я романтик.

На раскраску мела уже не хватило: весь раскрошился. Но все и так были восхищены.

— Класс! — прошептала Оля.

— Да ладно вы, ничего особенного, — отмахнулась Наташа.

Мы отдыхали еще минут десять, одновременно любуясь только что созданным «полотном». Затем наш путь вновь был продолжен в прежнем порядке: Дима с фонариком, я с клубком капроновой бечевы, Наташа, Оля, Катя и Макс.