Остров дальтоников

Но почему болезнь в одном десятилетии проявляется как литико, а в следующем начинает преобладать другая форма — бодиг? Имеет ли это отношение к возрасту людей с впервые выявленной болезнью? Больные бодигом были в среднем на десять лет старше, чем больные литико. Имело ли это отношение к дозе воздействующего вещества? Могло ли случиться так, что пациенты, получившие большую дозу этого вещества, заболевали раньше, в пятидесятые годы, тяжелым синдромом, похожим на БАС, а те, кто получил его меньше (если, конечно, вообще было такое вещество), заболевали позже, в шестидесятые годы, паркинсонизмом и деменцией? Не разовьется ли у больных бодигом (если они доживут до этого) также и литико, но позднее? (Это, разумеется, бессмысленный вопрос, потому что литико, как правило, — быстро протекающая болезнь с неминуемым смертельным исходом.) Кроме того, у Томасы, которая в течение двадцати пяти лет страдает литико, нет никаких признаков бодига. Все эти вопросы были поставлены, но ни на один из них до сих пор нет ответа.

Курланд чувствовал, что гипотезу об отравлении саговником, какой бы странной она ни казалась, надо исследовать со всей возможной тщательностью. Поэтому они с Уайтинг организовали серию больших конференций на эту тему, которые созывались ежегодно в течение десяти лет начиная с 1963 года. Первые конференции были проникнуты волнующим духом надежды на скорые открытия и привлекали множество специалистов — ботаников, диетологов, нутриционистов, токсикологов, неврологов, патанатомов и антропологов со всего мира. Одной из составляющих семени саговника является циказин — гликозид, выделенный в пятидесятые годы. Было выявлено, что он производит на животных ряд разнообразных токсических эффектов. Большие дозы вызывают смерть от острой печеночной недостаточности, меньшие дозы не вызывали смертельного поражения печени, но в долгосрочной перспективе приводили к развитию злокачественных опухолей. Несмотря на то что циказин не проявляет токсических свойств в отношении зрелых нервных клеток, он тем не менее является одним из самых мощных из всех известных на сегодняшний день канцерогенов.

Волнение снова охватило ученых, когда из семян саговника было выделено еще одно соединение — аминокислота бета-N-метиламино-L-аланин (БМАА), весьма схожая по структуре с нейротоксичной аминокислотой бета-N-оксалиламино-L-аланином (БОАА), которая вызывает паралич при латиризме. Не является ли БМАА причиной литико-бодига? Это соединение в эксперименте вводили животным разных видов, сказал мне Джон, но ни у одного животного не развилось ничего похожего на литико-бодиг.

Тем временем эпидемиологи сделали два открытия. В 1962 году Карлтон Гайдусек, работавший над выяснением причины куру, смертельно опасной нервной болезни, распространенной на востоке Новой Гвинеи (за эту работу Гайдусек позже получил Нобелевскую премию), обнаружил эндемическое заболевание, похожее на литико-бодиг, в южной части Новой Гвинеи среди народов ауйу и якаи[74]. Это действительно была «горячая» точка, ибо заболеваемость там достигала 1300 на 100 тысяч населения, а тридцать процентов больных были моложе тридцати лет. Приблизительно в это же время в Японии Киёши Кимура и Ёсиро Ясэ открыли третий очаг похожей на литико-бодиг болезни на полуострове Кии (остров Хонсю)[75]. Однако ни в одном из этих мест саговники не произрастают.

Ввиду этих новых данных и невозможности вызвать заболевание у подопытных животных адекватность «саговниковой» гипотезы оказалась под большим вопросом. «Сторонники саговниковой гипотезы считали, что они правы, — задумчиво произнес Джон. — Они думали, что разгадали загадку литико-бодига, и для них опровержение ее было большой потерей. Тем более что ее было нечем заменить. Осталось нечто вроде концептуального вакуума». К 1972 году только Курланд продолжал упрямо придерживаться этой концепции, но для остальных ученых она умерла, и они принялись искать другую причину.

В тот вечер Джон решил сводить меня в японский ресторан в Агане. «При нашей превосходной туристической индустрии, у нас на Гуаме, — сказал он, — самая лучшая японская кухня, если не считать саму Японию». Изучая объемистое меню, я был удивлен, обнаружив в нем фугу и иглобрюхов — эти рыбы были в десять раз дороже остальных блюд.

— Не стоит их пробовать, — непререкаемым тоном заявил Джон. — Есть один шанс из двухсот, что ты отравишься. Повара здесь квалифицированные, но иногда и они ошибаются, оставляя в готовом блюде кусочки кожи или внутренностей. Людям нравится играть в «русскую рулетку», но думаю, есть более приемлемые способы самоубийства. Наесться тетродотоксина — это отвратительная смерть!