Остров Эллис

Ее муж, которого она только что назвала «самым большим дерьмом в мире», больше не мог терпеть. Он подошел к Ванессе и влепил ей пощечину. Она упала на четвереньки.

Окружающие вздохнули и захлопали.

Марко отвел ее в свою машину, положил на заднее сидение и отвез на Стоун Брук Фарм, где поднял ее наверх и положил в постель. Когда он спустился вниз, Фиппс с Мод только входили в дом.

— Ну, — сказала Мод, — по крайней мере, Ванесса больше не будет утруждать себя столь ненавистными ей приемами в Ньюпорте. Она не получит больше ни одного приглашения.

— По-моему, в Коннектикуте есть клиника, где могли бы заняться ее лечением? — спросил Марко.

— Да, — ответил Фиппс. — В Сильвер Лейк, недалеко от Дарьена. Один мой кузен был одним из первых ее пациентов. И ему помогли там. С тех пор он не берет в рот ни капли.

— Я хочу позвонить им завтра утром. Мне кажется, Ван нужна медицинская помощь.

Когда Ванесса проснулась на следующее утро, у нее началось сильнейшее похмелье, а ее опухшая челюсть была сине-лилового цвета. Со стонами она уселась на постели.

— Дать таблетку? — спросил Марко, стоя в изголовье ее постели.

Она посмотрела на него туманным взором.

— В чем дело?

— Тебе это знать не обязательно. Дать таблетку?

— Да.

Он вышел в ванную комнату, достал из ящика таблетки и принес ей. Она выпила и снова упала на подушки. Марко сел рядом.

— Почему ты всегда оскорбляешь меня? — спросил он. — Ты что, меня ненавидишь?

Она, отвернувшись от него, уставилась в окно. Стояло ясное солнечное утро.

— Не знаю, — тяжело проговорила она. — Что я делала вчера вечером?

— Ты вела себя, как последняя идиотка. И мне пришлось стукнуть тебя, чтобы заставить тебя замолчать.

— Поэтому у меня так болит скула?

— Да. Если я провалюсь, как политик, то сделаю карьеру в боксе, — он помолчал. — Нам надо что-то делать с этим, Ван.

Она повернулась к нему.

— Делать с чем? Ты не любишь меня. Думаешь, я такая уж идиотка? Почему ты не признаешь, что женился на мне из-за денег?

— Хорошо, я признаюсь: я женился на тебе из-за денег. А за что еще можно на тебе жениться? Ты — надутая, испорченная, злая, ты не любишь заниматься любовью… — он помолчал. — Хочешь получить развод?

Она вздохнула.

— Нет, — сказала она. — Нам надо думать о Фрэнке… Не знаю. Я такая ничтожная…

— Почему?

— Не знаю! Во мне двадцать восемь разных Ванесс, и я не знаю, какая из них настоящая. Думаю, поэтому меня так тянет выпить…

Она начала всхлипывать. Он обнял ее, чтобы успокоить. Чем больше он воевал с ней, тем больше жалел ее, чувствуя вину за то, как хладнокровно он вмешался в ее судьбу из-за ее богатства.

— Хорошо, — сказал он. — Мы можем сделать следующее. Я поговорю с доктором Конрадом, который возглавляет клинику недалеко от Дарьена. Может, ты поедешь туда на несколько недель, чтобы привести себя в порядок?

— Да, — вздохнув, ответила она.

— Тогда сегодня я отвезу тебя. У тебя хватит сил, чтобы одеться.

— Надеюсь… Марко, ты хоть немного любишь меня?

— Только не вчера вечером. Вчера вечером я ненавидел тебя, — сказал он.

Она выпрямилась. Ее глаза были красными от слез и выпитого накануне.

— А когда-нибудь ты любил меня хоть немного?

Он посмотрел на нее ледяным взглядом.

— Хочешь правду?

— Да, я уже устала от лжи.

— Нет, я никогда не любил тебя. Я был влюблен в ирландскую девушку, с которой познакомился на пароходе, когда плыл сюда, в Америку. Не смешно ли это? Вот я здесь: женатый на тебе, притащивший тебя вчера домой с бала у герцогини Дорсет — и до сих пор еще влюбленный в девушку, с которой я встретился на пароходе? В слепую девушку. Я променял слепую девушку, которая была влюблена в меня, на женитьбу на тебе.

— Из-за денег?

— Да, из-за денег, — его голос стал жестким. — Ты романтизируешь трущобы, потому что ты никогда там не была. А я там был, и могу сказать тебе — это страшно, быть бедным в Америке. Но я заплатил цену — высокую цену — чтобы выбраться из трущоб. И ценой была ты, Ванесса. И эта без счастья и любви женитьба на тебе. Все в порядке, я готов платить и сейчас, я готов сделать все, чтобы не разрушать наш брак. Но, по крайней мере, мы определим свои позиции. Я прав?

Она усмехнулась.

— Самое забавное в том, что все любят тебя, и все они ненавидят меня. А ты — настоящий подонок! — она ударила его по лицу. — Это — за вчерашнюю ночь. И за все ночи нашего фальшивого брака!

Он встал с постели.

— Я пришлю горничную упаковать твои вещи, — сказал он и направился к двери.

— Ты был бы рад избавиться от меня. Не так ли? — закричала она. — Ты был бы рад запереть меня в какой-нибудь клинике, а ключи выбросить как можно дальше. Потому что теперь я стою у тебя на пути. Я не стояла у тебя на пути пять лет назад, когда тебе были нужны мои деньги, но теперь я стала неудобной. Верно? Бедный Марко, он такой замечательный, но его жена, эта ужасная спившаяся жена! А может, я поэтому и пью: чтобы заставить тебя помучиться.

Стоя в дверях, он поднял на нее глаза.

— Знаешь, — сказал он, — вчера вечером я, правда, хотел тебя убить.