Остров эволюции (ЛП)

Также он преобразился и умственно. Он узнал меня - мозг сохранил все прежние воспоминания и сведения, но кроме того в нем зародились новые мысли, новые устремления, новые желания. Объятый ужасом от произошедших с моим помощником перемен, я предложил ему облучиться реверсивными лучами и вернуться в нормальное человеческое тело. Однако предложение привело его в ярость. Он заявил, что старое тело вызывает у него отвращение. Все равно как если бы я уговаривал обычного человека согласиться на превращение в низколобого неандертальца. Бриллингу претила сама мысль об этом. И тут я понял: тварь передо мной уже не тот молодой человек, которого я знал, а скорее пришелец из далекого - миллион лет или даже больше - будущего. Я лишь утвердился в своем мнении, когда узнал о планах безумца и увидел, что он натворил в мое отсутствие.

Как выяснилось, вместо того, чтобы запустить после моего отъезда реверсивное излучение, Бриллинг продолжил распространять ускорительные лучи. Таким образом растительные создания не возвратились в состояние безвредной флоры, а, напротив, получили возможность и дальше эволюционировать в подвижных, разумных существ.

Ликуя, Бриллинг поведал о своих делах, но я не поверил ему. Тогда он отвел меня на другой конец острова и там представил доказательство. Впервые я увидел их... растительных людей.

Я дал им такое название, поскольку своим внешним видом они в чем-то походили на нас. Собственно, в них оказалось больше человеческого, чем в Бриллинге. Они были прямоходящими, и передвигались на двух конечностях; была у них и парочка рук-щупалец. На, скажем так, плечах красовался луковицеобразный нарост, где размещались глаза - два пустых, мертвенно-белых круга, через которые люди-растения и смотрели на мир. Однако на этом, Оуэн, всякая сходство с человеком заканчивалось. Кроме глаз, на их лицах не было ничего. Тела или скорее туши тварей, казалось, состояли из грубых, тягучих на вид волокон темно-зеленого цвета. И, как рассказал мне Бриллинг, существа оставались истинными растениями: при всем интеллекте и подвижности, они употребляли в пищу неорганические вещества и усваивали их посредством хлорофилла внутри своих тел - а на это, Оуэн, способны лишь настоящие растения. Подвижные, видящие, думающие, и все же - растения. Твари узнавали Бриллинга, вели себя с ним дружелюбно. Сгрудившись вокруг, они слушались всех его приказаний. Он позволил растительным людям множится целыми полчищами, и теперь хвастался, что те станут его слугами, его представителями, его армией.

Армией! В этом и состоял план, которым он поделился со мной, в этом заключался его грандиозный замысел. Бриллинг намеревался создать несметное количество тварей, собрав тем самым на острове колоссальную силу, а затем выпустить их в свет, снабдив построенными заранее мощными излучателями, которые планировалось разместить во внешнем мире и которые должны были пронзить Землю ускорительными лучами. Представляешь последствия? Они распространят смертоносное излучение по всей планете. Царство животных изменится и полностью вымрет, как это произошло на острове. Затем растительный мир Земли преобразится, эволюционирует в орды людей-растений. Но на этом захватчики не остановятся: новые и новые полчища станут вздыматься из почвы. В конце концов, сказал Бриллинг, когда зеленая волна поглотит земной шар, она устремится в другие миры - неудержимым потоком хлынет с одной планеты на другую.

ПОДОБНЫЙ план мог зародиться лишь в голове у маньяка, Оуэн. Безумный замысел привел меня в ужас, поскольку я понимал, что Бриллинг способен добиться своего, способен натравить на человечество армию людей-растений и облучить Землю ускорительными лучами. Я ничуть не сомневался: как только задуманное свершится, и растительные люди добьются мирового господства - безумца смахнут с дороги. Но к тому времени непоправимое зло уже свершится.

Бриллинг предложил мне присоединиться к нему. Он хотел, чтобы я подвергся воздействию ускорительного излучения и, превратившись в такое же, как он существо, поддержал его кошмарный замысел.

Я понимал: лучше не отказываться сразу. Притворившись, будто принял предложение, я заверил Бриллинга, что облучу себя на следующий день. Той же ночью я сбежал с острова.