Остров Голубых Дельфинов

Добежав до обрыва, мы заглянули вниз. Косяк окуней, сверкая на солнце чешуёй, по-прежнему плавал в лагуне, однако нельзя было терять ни минуты. Вода начинала прибывать, и отдельные волны уже перехлёстывали через риф и подбирались к окуням. Мы выловили рыб из воды и перетащили повыше, где бы до них не доставал прилив. Затем мы взялись по двое — рыбины были большущие, тяжеленные — и сначала внесли их на прибрежный утёс, а потом отволокли домой.

Окуней должно было хватить на два ужина для всего племени, но утром в селение пришли двое алеутов и потребовали разговора с вождём.

— У тебя есть рыба, — заговорил один из гостей.

— Её достанет только для моих людей, — отвечал отец.

— Там четырнадцать голов, — продолжал алеут.

— Теперь уже семь, потому что семь мы съели.

— Ты можешь из семи выделить две штуки нам.

— У вас в лагере сорок человек, у нас и того больше, — отозвался отец. — К тому же вы привезли с собой свою рыбу, сушёную.

— Нам надоела сушёная, — возразил алеут.

Он был низкорослый, по плечо отцу, глазки у него были маленькие и чёрные, как два камушка, а рот напоминал лезвие каменного ножа. Другой алеут был почти в точности такой же.

— Вы охотники, — сказал отец. — Если вам надоела ваша рыба, наловите себе новой. А мне надо заботиться о прокорме собственного народа.

— Капитану Орлову будет доложено, что ты отказываешься поделиться рыбой.

— Очень хорошо. Но не забудьте рассказать ему и почему я так поступаю.

Алеут буркнул что-то своему спутнику, и они потопали на своих коротких ножках восвояси, через песчаные дюны, за которыми располагалось их стойбище.

В тот вечер мы доели окуней, а после ужина хорошо повеселились. Однако, распевая песни и слушая у костра рассказы стариков, мы и не подозревали, какие беды накличет на нас вскорости наша удача.

Глава 3

С трёх сторон Остров Голубых Дельфинов окружён подводными лесами — зарослями бурых водорослей[8], которые подступают к самому берегу и тянутся на целую лигу в море. В гуще этих водорослей и вели свой промысел алеуты, даже когда дул сильный ветер. Они выходили на охоту с рассветом и возвращались к вечеру, таща позади обшитых шкурами лодок добытых за день выдр.

Морские выдры, или каланы, в воде очень напоминают тюленей, хотя на самом деле они не такие. Морда у выдры короче, чем у тюленя, вместо ласт у неё небольшие лапы с перепонками, а мех гораздо гуще и красивее тюленьего. Повадки у калана тоже совсем другие. Он любит опрокинуться на спину среди водорослей и греться на солнце… или дремать, раскачиваясь в такт с волнами. Среди всех морских зверей каланы самые большие игруны.

За этими зверями — ради их шкур — и охотились алеуты.

Со скалы на берегу я видела, как снуют туда-сюда кожаные байдары[9], как они скользят над водорослями, чуть касаясь воды, и как в воздухе стрелами летают алеутские копья. С наступлением темноты охотники привозили добычу в Коралловую бухту, и там животных свежевали, а снятые шкуры мездрили — снимали с них остатки мяса. Этим занимались двое алеутов, которые ещё точили для всех копья, и они трудились далеко за полночь, при свете костров из водорослей. К утру берег был усеян освежёванными тушами, а море было красным от крови.

Каждый вечер многие из моих сородичей шли на скалу, нависавшую над бухтой, и считали, сколько каланов добыто за день. Подсчитывая убитых зверей, они думали о бусах и других товарах, которые выручат за их шкуры. Но я никогда не ходила туда вечерами, а при виде алеутских охотников с длинными копьями в крадущихся по воде байдарах начинала злиться, потому что выдры были моими друзьями. Мне было весело смотреть, как они играют или нежатся на солнце среди водорослей. Их игры доставляли мне куда больше радости, чем мысль о бусах, которые я надену себе на шею.

Однажды утром я взяла и выложила всё отцу.

— Сейчас у Коралловой бухты не наберётся и дюжины выдр. А до прихода алеутов их там была уйма.

— В окрестностях острова скрывается ещё много каланов, — отвечал отец, посмеиваясь над моей неразумностью. — Когда охотники уйдут, они вернутся.

— К тому времени тут вообще не останется ни одной выдры, — продолжала я. — Алеуты их всех перебьют. Сегодня они пошли в южную сторону. На следующей неделе найдут другое место.

— Их корабль битком набит шкурами. Ещё неделя — и охотники будут готовы к отплытию.

Я так и думала, что отец рассчитывает на скорое отбытие алеутов. Два дня назад он отправил нескольких юношей в Коралловую бухту — делать чёлн из выброшенного морем бревна.

У нас на острове совсем нет хорошего леса, есть только приземистые, истерзанные ветром деревца. Если море прибивало к нам бревно, что случалось очень редко, его подбирали и приспосабливали подо что-нибудь, а обрабатывали всегда там, откуда его не могло унести случайной волной. Когда отец велел молодым мужчинам долбить бревно в бухте и оставаться ночевать рядом, он явно послал их сторожить алеутов — и дать знать, если капитан Орлов попытается улизнуть, не заплатив за добытые шкуры.