Остров костей

Дину надоело чувствовать себя, будто в кабинете директора, и он огрызнулся:

— Меня зовут Дин. Дин Винчестер, а не «юноша».

На лице Нейлора впервые появилась улыбка:

— Замечательно, мистер Винчестер. Мои условия таковы: пока вы остаетесь в моем доме, я не буду покушаться на ваше личное пространство, но когда вы с братом сделаете, что намеревались, выкопайте мои останки из-под орехового дерева в саду, посолите, сожгите и освободите мою душу из этого ужасного места.

— А я думал, дом был самым важным местом в вашей жизни, — обнаглел Дин.

— Был. Это уже не жизнь, и дом больше не мой. Много времени минуло, не находите, мистер Винчестер?

Дин намеревался так поступить в любом случае (и потом, назойливый призрак помешал бы Ники и Бодж вести дела), так что легко согласился:

— Конечно. Как скажете.

— Теперь я по идее должен поплевать на ладонь и предложить вам рукопожатие.

— Давайте не будем и сделаем вид, что так и произошло.

В этот момент дверь поехала в сторону, и в комнату зашел Сэм, на ходу запихивая телефон в карман.

— Ну что там Бобби сказал?

Сэм вопросительно покосился на Нейлора, но Дин отмахнулся:

— Всё на мази.

Припечатав брата взглядом а-ля «мы еще поговорим», Сэм сообщил:

— Бобби ничего подобного не слышал, но сказал, что покопается в библиотеке и посмотрит, чем можно помочь.

Дину больше нравилось, когда Бобби что-нибудь советовал с ходу: в таких случаях можно было перейти непосредственно к надиранию задниц.

— А еще он сказал, что этот раз — первый, когда Яфет в чем-то прав, со времен его предположения, что «Битлз» распадутся.

Дин хохотнул и предложил:

— Ладно, пошли посмотрим, что у нас там через улицу, а потом поищем Яфета.

— Удачи, джентльмены, — вмешался призрак. — Да прибудет с вами Господь…ради всех нас.

И он исчез — не истаял в воздухе, не улетел, а просто только что был здесь, а в следующую секунду никого не стало.

Старший Винчестер оглянулся на брата и широко улыбнулся:

— Ой, здесь было привидение!

Сэм пропустил дурацкую шутку мимо ушей:

— С чего ему желать нам удачи?

На обратном пути Дин пересказал разговор с капитаном и признался:

— Странно это всё.

— В смысле?

— Мы солим и сжигаем тела, потому что привидения пугают народ, но я никогда не думал об этом с точки зрения самих привидений. Помнишь тот случай в Нью-Йорке примерно с год назад?

Сэм улыбнулся:

— Я помню, как ты квохтал над коллекцией пластинок.[24]

Дин не обратил внимания на подколку — хотя у Манфреда Афири и правда была восхитительная виниловая коллекция:

— Мы тогда не сожгли кости, потому что тело понадобилось, чтобы доказать факт убийства.

— Помню. Думаешь, зря?

В главном здании они помахали сидевшей за стойкой Бодж и вышли на улицу.

— Без понятия. В смысле, у Манфреда остались наши номера, так что он бы позвонил, если бы привидение снова разбушевалось, но всё-таки… — Дин со скрежетом открыл ворота и покачал головой. — Мы правильно поступили, что не позволили ее духу уйти?

Сэм уставился на него сверху вниз:

— С каких пор в нашем тандеме ты сделался сопливым нытиком?

Дин закатил глаза:

— Поцелуй меня в одно место, Сэмми. Ты понял, что я имею в виду.

— Понял, просто не ожидал такое услышать от тебя.

— Что, мне уже развести философию раз в сто лет нельзя?

— Если только раз в сто лет, — улыбнулся Сэм.

— Вот спасибо.

Винчестеры пересекли Итон-стрит и приблизились к дому с башенкой. Впрочем, дверь оказалась закрыта, в кустах обнаружилась полицейская лента, а на окне висела табличка: «ЗАКРЫТО. ДО ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ».

— Двойное убийство и правда нехорошо сказывается на бизнесе, — пробормотал Сэм.

— Точняк. Лучше подождать, пока на улице станет чуть меньше народу, и воспользоваться нашими непревзойденными воровскими навыками.

Младший Винчестер метнул на него испепеляющий взгляд:

— Хорошо. А что пока? Поговорим с этим твоим Яфетом?

— Можно, — Дин хихикнул. — Помнишь, как Манфред не мог расстаться с шестидесятыми?

— Ага.

— С Яфетом еще хуже.

Сэма передернуло:

— Понятно. Я уже начинаю бояться.

Дин широко улыбнулся и повел брата к Дюваль-стрит.

«Ах, вот это жизнь!» — старший Винчестер чувствовал, как прохладный ветерок ерошит его короткие волосы, чувствовал совершенно не январское тепло, слышал музыку со всех сторон. Всего полквартала — и они попали в абсолютно другой мир. Итон-стрит была тихой жилой улицей, а Дюваль — улицей торговой, с магазинами, ресторанами, барами и людьми: по обеим сторонам дороги толпились пешеходы, некоторые сбивались в подвыпившие компании; Дин мог выделить одновременно с дюжину гитарных мелодий, не считая прорывающихся то там, то сям завываний любителей караоке. Он взглянул на Сэма:

— Господи, как я соскучился.

— И почему я не удивлен? — с легким отвращением отозвался Сэм.

— Чувак, колледж тебя ничему не научил.