Остров, куда не вернулся мир

Когда-то очень давно с холмов Сюри открывался вид на небольшую рыбацкую деревушку Наха, которая была расположена посреди острова, отделенного от резиденции монархов нешироким проливом. В 1451 году пролив был частично засыпан. Торговые склады и конторы ростовщиков вытеснили рыбацкие хижины. Королевство торговало со многими странами, и постепенно вместе с увеличением масштабов операций окинавских купцов росли кварталы Нахи. В 1879 году город стал административным центром новой префектуры.

После американских бомбежек на месте кварталов Нахи осталось только пепелище. Но город не только быстро встал из руин, но и вырос. Некогда блистательная столица Сюри была включена в территорию Нахи как один из ее районов. С 1972 года Наха вновь — административный центр префектуры.

С самолета город кажется беспорядочным скоплением двух- и трехэтажных строений с плоскими вопреки традиционному архитектурному стилю крышами. Как скалы среди моря вознеслись многоэтажные конторы иностранных и японских компаний, крупнейшие универмаги и ультрасовременные гостиницы. Таких зданий немного.

Наха — один из самых тесных городов мира. На один квадратный километр здесь приходится свыше 11,5 тысячи человек. Если учесть его малоэтажность, более тесного места не сыскать. На этом клочке земли собралось около трети миллионного населения префектуры. Сюда стекаются в поисках работы жители отдаленных островов, которым зарево огней над большим городом и блеск его витрин кажутся вестниками будущего счастья.

Но расти городу вширь мешает колючая проволока с желтыми табличками. Черные иероглифы и буквы английского алфавита предостерегают: «Осторожно, эта территория охраняется сторожевыми собаками». За проволокой — американские и японские военные базы. Они занимают более четверти «самого тесного в мире города».

Свыше 3,5 квадратных километров отняла у него авиабаза американских ВМС и ВВС. Часть своих ангаров она предоставила в распоряжение японских сил самообороны. Около одного квадратного километра позаимствовал военный грузовой порт с его причалами, кранами, складами, административными зданиями, стоянками автомобилей. С точки зрения навигации занятую им бухту можно считать идеальной. Даже когда море штормит, тут полный штиль. Волны не в состоянии прорваться через узкие вытянутые ворота. Рядом, вдоль шоссе № 58, выстроились склад-рефрижератор и центр бытового обслуживания. В северо-восточной части Нахи вольготно разместился городок для семей военного и обслуживающего персонала огромных складских помещений Макиминато. Проблемы жизненного пространства там не существует. Приземистые коттеджи окружены просторными безупречно подстриженными лужайками. То тут, то там сквозь забор видны детские площадки с качелями, каруселями и песочницами. О такой роскоши дети Нахи могут только мечтать.

Шоссе № 58 — самая широкая улица города. Только по ней можно ехать достаточно быстро. Другие улицы, а в общей сложности для города с трехсоттысячным населением их немного — десятка два, узки. Они забиты транспортом и пешеходами, и двигаться по ним непросто.

Однако в день приезда на Окинаву я об этом еще не знал. Мы промчались по шоссе № 58, и я даже не заметил, как кончился город. Никакого дорожного знака на этот счет не было, а вереницы домов все тянулись и тянулись на многие километры. Лишь по названиям автобусных остановок можно было понять, что проезжаешь уже другие города.

Все дороги Окинавы — автомобильные, морские, воздушные — ведут в Наху. Там же начиналась и единственная на острове железнодорожная линия, полностью разрушенная во время войны.

Выставка «Экспо-75» расположилась на полуострове Мотобу в глухой северной части острова Окинава. Оттуда в «столицу» префектуры можно было попасть за два с половиной часа рейсовым автобусом с пересадкой в городе Наго или по морю. «Ховеркрафт» — судно на воздушной подушке — пролетал 80 километров, разделяющие Наху и Мотобу, за сорок минут. Катер на подводных крыльях — за час, большой теплоход компании «Рюкю кайун» (РКК) покрывал это расстояние за два часа.

В таком коротком плавании даже на большом корабле кают не дают, и мы довольствовались третьим классом. Попробуйте представить себе просторный зал, разделенный двумя проходами, по обеим сторонам которых на небольшом возвышении — отсеки для пассажиров, каждый около двадцати квадратных метров Друг от друга они отделялись невысокой перегородкой которая не мешала обитателям всех отсеков смотреть скверно настроенный цветной телевизор, прилепленный к потолку, словно ласточкино гнездо. Ни сидений, ни скамеек — просто ровный, покрытый довольно чистым паласом пол. Некоторые пассажиры сразу же задремали под мерный стук судового двигателя, другие уставились в телевизор. Тусклые лампы создавали в салоне полумрак. Неудивительно, что большую часть путешествия нам захотелось провести вне отведенного нам помещения.