Остров кукол

— Она сбежала голой?

— Ее забрали, — обронил Хесус.

Нитро свел брови вместе:

— Кто забрал?

— Бандиты. Они убили Мигеля, изнасиловали Люсинду и забрали ее с собой.

— Не думаю, что это были бандиты, — сказал Нитро, цепляя резинку на волосы. Помолчал немного. — У Мигеля нет глаз. Их вырезали — а может, вырвали, сложно было понять.

4

Отгоняя холодок, внезапно пробравший ее до костей, Елизавета сжала на груди руки и с широко открытыми глазами стала вглядываться в лица друзей, ожидая, что кто-нибудь объяснит, что это могло означать.

Хесус, кажется, был поражен этим известием не меньше нее самой. Пита шагала из угла в угол с опущенной головой, погруженная в тревожные раздумья. Пеппер ни на кого даже головы не поднял, и лишь Нитро сохранял спокойствие.

— Зачем ком у-то вырезать ему глаза? — спросила Елизавета.

— Очевидно же, что этот придурок болен на всю голову, — сказал Нитро.

— Думаешь, это сделал один человек? — сощурился Хесус.

— Подобные детали, вроде вырезанных глаз, обычно указывают на убийцу, который занимается этим ради острых ощущений.

— То есть серийного убийцу? — уточнила Елизавета.

— Ну да, — кивнул Нитро. — А они чаще орудуют в одиночку.

— Охренеть! — застонал Хесус. — По острову бродит кровожадный маньяк?

Нитро выставил вперед ладони:

— Этого мы не знаем. Мигеля убили вчера, так что убийца вполне мог уже давно покинуть остров. Мы видели единственное каноэ — то самое, на котором приплыли Мигель с Люсиндой.

— Люсинда, — повторила Елизавета. — Что случилось с ней?

Нитро пожал плечами.

— Этот парень мог загнать ее в угол и прикончить где-то в другой части острова. Или забрать с собой. Пока нет тела, ничего не ясно.

— Может быть, пойти поискать?

Нитро покачал головой.

— Я сказал, что убийца мог покинуть остров.

А мог и спрятаться. Лучше всего будет окопаться здесь, переждать ночь и убраться отсюда сразу, как стихнет буря.

— Это сделал не серийный убийца, — сказала Пита, прекратив вышагивать и повернувшись к ним. Голос ее звучал как безжизненный, а лицо было бледным. — Это сделал призрак. Знаю, что никто из вас не верит в существование привидений, но они существуют. Сам Хесус так сказал.

— Да я никогда…

— Не ты! Настоящий Хесус. Иисус Христос! Так написано в Библии…

— Библия — всего лишь книга…

— Здесь погибла девочка! — взорвалась Пита. — Она погибла тут, и наверняка ужасной, невообразимой смертью. Ее дух не знает покоя, и Солано это понимал. Оглянитесь по сторонам! Посмотрите на всех этих кукол! Они — подношения девочке, попытка утешить ее дух… — Раздувая ноздри, она свирепо вгляделась в лицо каждого по очереди. — А теперь он тоже умер, и девочка осиротела. Она расстроена, неужели не ясно? Это она убила Мигеля и украла его глаза. Это же очевидно, черт вас всех подери!

1956

1

Мария стояла у высокого окна, вжавшись кончиком носа в стекло, и смотрела, как уезжают ее родители. Потом кусты скрыли машину из виду, и они пропали окончательно.

Мария не понимала, зачем ее сюда привезли. Мама сказала, что здесь какая-то особая школа и Марии в ней понравится. Она встретит тут новых друзей. Это все к лучшему. Но потом мама сказала, что спать ей тоже придется в школе. Это было уже плохо. Даже страшно. Марии хотелось бы и дальше жить в своем доме. Она уже скучала по своей комнате, по своей кровати, по своим куклам. Она опустила взгляд на Анжелу, которую держала за руку.

— Хочу домой, — прошептала она.

— Может, тебя скоро отпустят? — сказала Анжела.

— Хочу прямо сейчас.

— Мне кажется, вряд ли тебе разрешат.

— Почему мама и папа оставили меня тут? Что я сделала? За что…

Дверь в комнату отворилась, и вошла монахиня. У нее было лицо, похожее на клубничный пудинг, окруженный пучками белых волос, которые торчали из-под ее смешной шапочки. Из-за очков в серебристой оправе на девочку уставились недобрые глаза.

— Меня зовут сестра Лупита, — объявила монахиня.

— А меня — Мария…

— Нет, неправда, соплячка ты этакая, — фыркнула та, держась совсем иначе, чем раньше, когда разговаривала с родителями Марии. — Сорок шесть. С этой минуты тебя зовут номер сорок шесть. Поняла?

Она не могла этого понять.

— Но меня ведь зовут Мария…

Сестра Лупита склонилась над нею. Мария не догадывалась, что ее ждет, и потому просто стояла, задрав голову к монахине. А та вдруг с силой хлопнула обеими ладонями по бокам головы Марии. Уши девочки пронзила острая боль, и, отшатнувшись, она чуть не упала.

— Ой! — вскрикнула Мария.

— Как тебя зовут?

— Сорок шесть!

— Запомни это. А теперь давай сюда куклу.

— Она моя!

Хлоп. Даже сильнее прежнего.

— Ой!

— Отдай куклу.

Мария заплакала.

Хлоп.

— Ой!

— В этой школе запрещено проливать слезы. Плач — признак слабости, а слабости людские — поле, которое пашет сам дьявол. Отдай мне куклу.

Прикусив нижнюю губу в попытке сдержать слезы, Мария сунула Анжелу женщине.

Сестра Лупита взяла ее и задумчиво сказала:

— Так-так, научить тебя можно. Выходит, ты не такая тупая, как все говорят.

2