Остров любящей женщины

— Ну, если не захотят, то и в больнице не скажут. Сейчас, между прочим, есть правило: без разрешения больного о нем могут сообщить только его температуру, и никаких подробностей. Попробовать, конечно, можно, но у нас уравнение с неизвестными: не известна больница, не известен город, в котором находится эта больница. Можно, конечно, обзванивать всех подряд, но я бы лучше позадавала вопросы в смс-сообщениях, они наверняка будут просматривать его телефон.

— Красавицы мои, пойдемте чай пить! — Юлька в цветном переднике заглянула в комнату.

— Пойдем, Кать. — Аня поднялась с дивана. — Поесть тебе действительно надо. Вон, тени синие под глазами.

— И снотворное прими, а то будешь в потолок всю ночь смотреть, — позаботилась о Кате Юлька, подсовывая ей стакан с водой, в котором весело прыгала шипучая таблетка.

Снотворное подействовало. Девчонки уехали по домам, а Катерина написала на Лехин номер несколько сообщений с вопросами и только донесла голову до подушки, как сон навалился на нее.

* * *

Она все-таки решила поискать Леху Васильева по больницам и потратила на это полдня, но, увы, безуспешно. Его телефон по-прежнему молчал. Лишь изредка кто-то включал его, видимо, только для того, чтобы принять сообщения.

На работе она безучастно сидела, уставясь в одну точку. Юлька постоянно тормошила ее, рассказывала какие-то свои бесконечные байки про детей, маман и Авксентия Новицкого. Катька грустно улыбалась, а думала о своем.

— Кать, ты понимаешь, что так нельзя? — Юлька вытащила ее в курилку, подальше от посторонних ушей. — Ты понимаешь, что таким настроением ты притягиваешь весь негатив?

— Юль, я не могу! — Катька готова была разрыдаться. — Я не могу без информации! Ну неужели им трудно раз в сутки ответить?!!! Я же с ума сойду!

Она достала свой телефон и быстренько набрала сообщение. «Люди вы или нет? Неужели вы там не понимаете, что ему нужно знать, что я его помню и люблю?! Я прошу, я умоляю! Ответьте мне, как он?! И пожалуйста, показывайте ему мои смс…» — унеслось в эфир.

Вечером, возвращаясь домой с работы, Катерина услышала, как «забулькал» ее мобильный. Кто-то неизвестный отвечал ей с Лехиного телефона. «Катя! Не волнуйтесь! Все хорошо. Сообщения показываем. Улыбается глазами, — прочитала она и чуть не запрыгала от радости. И тут же следом за первым упало второе сообщение: — А другу его никто не пишет, а он в более тяжелом состоянии…»

Целую неделю она жила от эсэмэски до эсэмэски. Она вся превратилась в ожидание, и из состояния этого ее выводили только редкие сообщения. Они приходили не чаще одного раза в сутки, и в них не было ничего конкретного. Да и что можно рассказать в короткой строчке?! Тем более что писал их чужой человек.

Леха Васильев первый раз написал ей самостоятельно в середине января. Она сразу поняла, что пишет он сам. Его характерные ошибки и многоточия и выделение некоторых слов прописными буквами — это были особенности его письма. И конечно, нежные слова, адресованные ей. Он называл ее «солнЕшко мое» и «Катик-котик» и писал про то, что поправляется уже только потому, что чувствует, как она его любит.

Она, как могла, в коротких строчках старалась веселить его, не скупилась на ласковые слова и сюрпризы.

«Я не буду убирать елку до твоего возвращения. И когда ты приедешь — у нас будет Новый год!» — писала она.

«Но это будет не так скоро…» — отвечал ей Леха Васильев.

«Ну и что! Но праздник под елкой мы все равно устроим, раз его у тебя не было!»

«Хорошо, солнЕшко МОЕ!», — соглашался он с Катей.

Потом, втихаря от врачей, Лехе принесли ноутбук, и по ночам они стали общаться в Интернете. Катерина ждала этих сеансов связи, как свиданий, и очень переживала, если глухопятый не появлялся в Сети. Она уже много знала о том, что произошло с ними. Васильев кусочками рассказывал ей обо всем.

«Леш, я в тот день, когда ты пришел в себя, видела странный сон, — писала однажды ему Катя. — Будто мы с тобой на разных берегах реки, а между нами по воде плывут бревна… Как такое могло быть? Я ведь не знала, что с вами случилось?!»

«Удивительно, что и мне, перед тем как прийти в себя, снился такой же сон…» — писал ей Леха и рассказывал про реку, про плывущие по ней бревна и про то, что он никак не мог перейти к ней.

Им снились одинаковые сны, и они с точностью до минуты угадывали время, когда им выйти в Сеть. И объяснений этим совпадениям не было иных, кроме самого простого: ты и я — мы одно целое.

Катя не очень любила сравнивать отношения между мужчиной и женщиной как совпадение двух половинок одного яблока. У нее уже была такая половинка, много-много лет назад. Нет сомнений в том, что Кузнечик был ее второй половинкой. Потому и была она одна так долго после его ухода, хотя хватало желающих вокруг завести с ней отношения. Серьезные или не очень — это уже второй вопрос. Она даже не доходила в своих мыслях до этого. Какая разница, какие отношения ей предлагаются, если она просто не хочет никаких?