Остров мертвых

Жители Якумуры всегда считали небольшое ущелье обителью богов. Любопытно, что они свято верили: с этими богами нельзя вступать в контакт. Между тем смею предположить, что Ущелье Богов является священным местом Сикоку — ведь здесь обитают самые древние боги. В ущелье вы не найдете ни идолов, ни подобия храма, что, несомненно, указывает на древнее происхождение богов, нашедших свое отражение только в народных сказаниях. Мы не можем даже точно сказать, как они выглядят.

Древние люди, жившие собирательством плодов и охотой на кабанов и оленей, жили у истоков Сакагавы и почитали своих богов. Значит, эти боги могли появиться в эпоху Дзёмон, еще до заимствования буддизма. Если это так, то каменный столб мог быть объектом поклонения древних людей. Постойте-ка… если Ущелье Богов — центр Сикоку, то зеленый камень в центре ущелья — самое его сердце. Во всем этом должен быть какой-то смысл…

Конечно, не факт, что зеленый камень всегда стоял в центре странной впадины. Но как тогда объяснить все то, что произошло, когда Фумия установил его вертикально? Природа словно сошла с ума. Растения ожили и стали тянуть к ним свои побеги. Да еще эта песня, «Птичка в клетке»…

Фумия упрямо помотал головой, отгоняя наваждение. Нет! То был просто порыв ветра. А песня — слуховая галлюцинация. Он ни за что не поверит в какие-то там сверхъестественные силы. Хватит думать о ерунде!

Он отшвырнул книгу, и перед глазами снова встало лицо Хинако.

Сегодня вечером они пойдут на фейерверк в Китано. А потом он прокатит ее на машине. Можно показать ей, какие красивые ночью горы. Это, конечно, не Токио, но ей должно понравиться.

Надо помыть машину. Фумия вскочил и быстро сбежал вниз.

Извиваясь серебристым телом, змея скрылась в траве.

Сигэ поспешно сложила большой и указательный пальцы левой руки кольцом и дунула в него — это был обряд, защищающий от змей.

Не нравится ей это. Слишком много странных знамений. Как будто в чистый деревенский воздух постепенно подмешивается какая-то чужеродная материя.

Сигэ выпрямилась и, держа в руке серп, оглядела плоды своего труда. Свежескошенное поле напоминало только что остриженную детскую голову. На аккуратных грядках весело тянулись к солнцу листочки батата. На это поле, лежащее вдали от дома, никто, кроме Сигэ, не ходил. Сатоми, жена внука, так та вообще здесь ни разу не была.

Нет, это ее поле. В молодости, когда издевательства свекрови окончательно доканывали ее, а на душе скребли кошки, она приходила сюда. Только здесь, дергая упрямые сорняки и укладывая в корзины овощи, она могла вдоволь поплакать. Это поле за долгие годы напиталось ее слезами.

Протерев рукавом серп, Сигэ решила, что на сегодня хватит. Скоро на деревню опустится вечер. Вон какое красное небо. Лучше вернуться домой засветло. В сумерки в горах опасно — это она с детства знает. Подхватив старые соломенные сандалии, висевшие на воткнутой в землю палке как оберег от бродячих собак, старуха направилась к деревне.

Тропинка петляла по лесу, вдоль небольшого ручья, дававшего начало Сакагаве. Из воды выглядывали блестящие камни. Интересно, почему так измельчал ручей? Неужели из-за жары?

Здесь была развилка, одна из дорог вела в сторону Ущелья Богов. Сигэ мельком взглянула в сторону ущелья. Воздух там словно бы сгустился. Сигэ торопливо повернулась спиной к проклятому месту и зашагала домой.

В Ущелье Богов живут духи мертвых. Мертвые боги.

Сигэ быстро прочитала молитву и ускорила шаг. Скрип ее сандалий отдавался эхом в горах. В небе пылал розовый закат. В кронах деревьев играл нежный ветерок. Внезапно из полумрака выступила белая человеческая фигура. Вроде женщина. Интересно, кого в такую пору понесло в горы?

Сигэ остановилась, подпуская незнакомку поближе, — нужно предупредить ее, чтобы не ходила в Ущелье Богов. Но, увидев лицо женщины, Сигэ поняла, что та вряд ли нуждается в ее совете.

Это была Хиура, чревовещательница, шаманка. Стоит разозлить ее, и она с легкостью вселит в тебя дух собаки. Сигэ боязливо прижалась к самой обочине.

Череда болезней, неурожай или просто полоса несчастий неизменно приводили жителей деревни к Хиуре. Сначала Ёсико, а потом Тэруко, ее дочь, всегда могли устранить причину невзгод: один не угодил духу собаки, а другой забыл отметить праздник бога полей.

Сейчас навстречу Сигэ двигалась Ёсико. Но ведь она умерла! Сигэ прекрасно помнит это, ведь она сама провожала соседку в последний путь.

Значит, это все-таки Тэруко. Женщины из рода Хиура все на одно лицо. Дочка Тэруко тоже походила на мать, помогала ей проводить обряды. Кажется, она дружила с внучкой Мёдзин, но вот как ее звали?