Остров Мория. Пацанская демократия. Том 2

Как услышала те речи Белла Кула великолепная – вскочила, поднялась во весь рост на ногах своих, подобных колоннам беломраморным, раскинула она руки свои офигенно прелестные, гордо голову божественную вскинула. Гневно сверкнули очи её, из небесно-голубых ставши чёрными, словно уголь-антрацит элитных сортов. Как разжались сами собой пушистые её волосы пшеничные, разлетелись косы, расплелись и упругой волной вокруг чела бледного раскинулись. Распрямилась грудь. Оголилась шея, стройная, словно памятника постамент, летящий вверх. Груди могучие разорвали рубашку белошелковую, словно паутину тончайшую, и на свет божий вырвались, уподобившись символам свободы дразнящим и величественным. Закричала во гневе Белла Кула, краса морийская: «Ой вы детушки мои, как взрослые совсем, так и малые. Ой ты милая моя родна матушка Хильга Благословенная, Тошнотворящей несправедливо названная. Ой приёмные вы мои родители, от кого я видела только хорошее. Ой вы «мальчики» мои юные, зрелые и престарелые, не вас ли я от всей души своей женской обнимала, ласкала, голубила бескорыстно по любовному тяготению только лишь, к жаркой груди своей по ночам прижимала? Ой вы благостные женщины морийские, не вас ли я советами да поддержкой своей божественной одаривала? Приходите ко мне все, весь народ морийский. Постоим ужо за землю свою. Отстоим её от поступи Братанов погановских, от вельмож-начальников жестоковыйных. Спасём землю, Морию родную, от оккупантов в погонах – ворогов, жуликов и воров пацанских конкретненьких. Ко мне, ко мне!»

Тот могучий крик пронёсся над Морией, всколыхнул все слободы, окраины, всколыхнул Петроморию, всколыхнул все Кромы и резиденции.

И народ повалил со всех сторон. Ты веди нас, дива-кра-са, государыня наша Кула Беллочка. Как служили мы тебе своей мужеской силою, так теперь послужим своей Мории, мы готовы биться с ворогами, беззаветно служить нашей родине.

И пошли вдвоём Световид-воин с Беллой великолепной к Крому краснокирпичному, где стоит капитанский мостик, воздвигнутый ещё во времена Себастьяна Бранта и Иоанна Летсера. Не приказывали они людям, что с ними шли. Не командовали. Ободряли их, воодушевляли и возглавили. Воспоследовали за Беллой и Световидом толпы морийские. А по мере их продвижения из каждой улицы поперечной и переулка каждого всё новые и новые толпы народонаселения в основной поток вливаются. Нету страха у них, у тех людей. Нет волнения. Знают точно они: вот настал момент судьбу Мории взять самим в руки сильные и самим же вести корабль родины к далям будущим, тем, что светятся вдали и видны уже, у горизонта самого. Вот подходят те люди к Крому, к резиденции с башнями острыми, и что видят они? Тишина в этом Кроме гробовая стоит. Ни карет помпезных народных слуг народовластия демократического, ни суеты и беготни обычной. Может, нет никого и давно уже на капитанском мостике. Штурвал с рулём вместе, никем не сдерживаемые, болтаются со скрипом из стороны в сторону. А валы могучие бьют наотмашь тем временем в беззащитные борта Мории, рвут стволы вековые ивовые, отрывают обшивки куски, уносят их в море открытое и, того и гляди, потопят преогромный корабль Морию. Что творится, народ честной? Почему ничего не делается?

Зрелище это, ой совсем неблаговидное, сверху накрыто низкими тучами чёрными. Столбы копоти и пламени над домами и проспектами Мории поднимаются. В небе стаи грифов и стервятников-могилыциков носятся, предвкушая пир, в котором от души поживиться можно будет, а как повезёт – и человечинкой полакомиться. А над птицами с визгом и воем валькирии носятся в лохмотьях и обносках двухтысячелетней давности. Выше кружащих стервятников из туч выглядывает голый череп с ушами огромными Канца обобщённого, вельможного, бьющего крыльями перепончатыми. А ещё выше того, в полной кромешной тьме, в сполохах огней смеётся торжествующе Князь сумеречный, из сокровенной тьмы примчавшийся на свой упоительный пир, чтобы насладиться всласть зрелищем вселенской гибели, насытиться, наконец, душами человеческими гибнущими.

Рано радуетесь, псы мрака озверевшие. Рано Морию светоносную хороните. Есть ещё на Мории силы народные, постоять способные за жизнь сыновей и дочерей своих.