Остров надежды

Руководство партией возлагается на Вас. О поднятии флага составить соответствующий акт с подробным описанием установки флага, района расположения, указанием участвовавших в поднятии флага членов экспедиции и времени. Подлинный акт о поднятии флага по прибытии во Владивосток надлежит представить в Дальневосточное агентство Наркоминдела. На острове под флагом оставить копию акта, обеспечив ее сохранность.

Начальник Дальневосточной полярной экспедиции, уполномоченный Далькрайкома по управлению островами Врангеля и Геральд. Г.Ушаков 15 августа 1926 г. о. Врангеля, № 1».

Надо еще написать хоть по коротенькой записке друзьям и знакомым.

А время прощания надвигалось неумолимо. После полудня к палатке подошел капитан Миловзоров и, нагнувшись к низкому входу, громко сказал:

— Товарищ начальник острова! Катер подан, вас ждут на прощальном ужине в кают-компании «Ставрополя».

— Погоди немного, — попросил Ушаков, — осталось дописать последнюю страницу… Ну, вот и все.

Он сложил написанное в папку и, оглядевшись, чтобы ничего не забыть, вышел из палатки.

Несколько эскимосов, приглашенных на прощальное торжество, уже ждали на катере, и среди них Иерок. По этому случаю он, как и все остальные, надел на себя все самое лучшее: расшитые бисером короткие летние торбаза, штаны из пестрого камуса, плотно облегающие ноги, тонкую пыжиковую кухлянку, а поверх нее — камлейку из белой бязи, наскоро сшитую Нанехак.

— Здравствуй, Иерок, — поздоровался с ним капитан. — Хорошо устроились?

— Мы хорошо устроились, — степенно ответил Иерок. — Надеемся хорошо перезимовать.

Катер приближался к темной громаде «Ставрополя», и с парохода берег сегодня выглядел так, словно на нем уже долгие годы жили люди. Темные конусы яранг, вставшие на галечной косе, были увенчаны столбиками синего дыма, дым шел и из выведенной на крышу первой трубы над главным домом нового поселка.

Противоречивые чувства теснились в голове Ушакова. Первое — мысль о том, что он последний раз плывет к пароходу, к единственному средству сообщения с большим миром, со страной. Завтра утром его в бухте уже не будет… С другой стороны — думалось о том, что с уходом корабля и начнется настоящая работа, когда надо будет полагаться только на себя и ждать помощи неоткуда, во всяком случае до следующего лета. И то нельзя быть уверенным, что в следующем году повторится такая же благоприятная ледовая обстановка.

Самым большим упущением Ушаков считал то, что у него практически не будет никакой связи с материком, ибо рация, которую намеревались установить на острове, оказалась нежизнеспособной. Все старания приехавшего радиста и радистов со «Ставрополя» оживить ее были тщетными.

А так все остальное вроде бы пока складывалось удачно.

Начиналось самое главное, ради чего были затрачены немалые средства, сняты с насиженного места эскимосы, — освоение северной территории республики, ее арктических пределов.

Гости прошли в кают-компанию, где уже стояли празднично накрытые столы. Эскимосы испуганно жались в углу. Ушаков подошел к ним и весело сказал:

— Не бойтесь! Вы здесь такие же хозяева, как и все остальные! Проходите к столу, садитесь! Ты, Иерок, иди к нам с капитаном.

Иерок осторожно двинулся вслед за Ушаковым, держась за его рукав.

— Ты-то что робеешь? — с укоризной сказал ему Ушаков.

— Умилык, мы немного пугаемся потому, что еще не было случая, когда белый человек приглашал на торжественную трапезу эскимоса. Если кто-то из нас и оказывался вдруг в такое время вблизи, то нас или изгоняли бранным словом, или, если были в эту минуту добры, кидали нам объедки.

— Те времена кончились! — строго и уверенно произнес Ушаков. — В нашем советском обществе нет деления на белых и цветных. Все равны. И во власти, и в еде. Садись сюда!

Иерок осторожно взгромоздился на высокий для него стул, оглядел разложенные перед ним тарелки с закусками, хрустальные бокалы и тяжело вздохнул.

— Смелее, Иерок! — подбодрил его капитан Миловзоров. — Бери вилку и нож!

— Нет уж, — отказался тот, — я буду есть своим ножом.

Он вытащил из висящих на поясе кожаных ножен остро отточенный охотничий нож с узким лезвием и положил рядом с тарелкой.

Первую речь произнес капитан Миловзоров, пожелав новым островитянам счастливой зимовки, хорошей погоды, а на следующий год такой же благоприятной ледовой обстановки, как в этом.

Потом пришел черед выступить Ушакову.

Он налил в бокал Иерока красное вино, положил на его тарелку несколько вареных картофелин, кусок жареной моржовой печенки, взял в руки свой наполненный таким же красным вином бокал и встал.