Остров Немо

Филиппинцы были вынуждены отложить ссору, поскольку Джесси упорно стояла в дверях и ждала, когда соседи отправятся вслед за ней. «Супругов» усадили позавтракать за одним столом с соседями. Данита от души расхваливала еду и толкала локтем Пуна, чтоб он был подружелюбнее. По островным меркам хозяева проявили невероятную щедрость: у них было всего четыре яйца, и они ждали их в специальной очереди целый месяц, но поделились с новичками, чтобы показать, что же такое настоящие добрососедские отношения. После завтрака, выдержав дружеское похлопывание по плечу и с полдюжины дурацких анекдотов, Пун вывел Даниту якобы на рынок, а на деле – для разговора.

– Вот мы сейчас вышли вдвоем, у твоих соседей же не будет вопросов, куда мы делись? – спросила Данита.

Пун весь скривился: схема была, несомненно, простой и действенной, и теперь нужно было поломать голову, чтобы к ней при драться.

– Ладно. Мы можем… выходить вдвоем. Но куда деваться мне? Я же не буду смотреть, как ты нянчишься с этим инвалидом…

– Тогда отведи меня до антенны и займись чем-нибудь. Разве у тебя нет службы?

Служба не просто была, она шла постоянно. Но постоянной должности при базе Пун Купалонг не получил, строевая подготовка занимала не так много времени, а в патрули и часовые его ставили по весьма гибкому графику. Поэтому, преодолев пару узких улочек, которые вывели их к антенне, Пун проследил взглядом, как Данита уходит вверх по лестнице, а сам отправился на берег бродяг – подальше от посторонних глаз. Там он увидел большую, метров в двадцать длиной, сеть, и Альваро, ковыряющегося в ней вместе с бродягами.

– Что вы делаете, доктор? – спросил Пун от нечего делать.

– Ищу рачков, – ответил Альваро и вернулся к работе.

Пун, английский которого не позволял вести сложный разговор о рачках, сетях и прочем, остался на берегу, нашел себе удобное местечко, где можно было прилечь, и издалека наблюдал за Альваро, размышляя о том, зачем доктору эта несъедобная морская мелочь. На острове не употребляли в пищу этих гадов – считалось, что они ядовиты, но это – если не вдаваться в детали. При более пристальном рассмотрении некоторые виды действительно были ядовиты по своей природе, другие же, составлявшие большинство, были почти безвредны, но активно накапливали вредные вещества из мусора, и от постоянного их потребления начинали разрушаться внутренние органы.

Пун наблюдал за убаюкивающими действиями врача и бродяг. Он расслабился, решив на время задачку с соседями, и теперь отдался солдатской лени. Мельтешение фигур, их возня с ведрами усыпляли его, и он достал цигарку из водорослей, припасенную еще из «военного» пайка, и пластиковую линзу для прикуривания. Немного возни, и кислый дымок взвился над сухими потрескавшимися листьями. Запах цигарки полетел в сторону берега, и его учуял один из бродяг, который, как по команде, тут же направился к Пуну. Тот не сразу сообразил, в чем дело, и отчего бородач в пластиковых лохмотьях вдруг устремился к нему, а когда сообразил, уже было поздно.

– Эй, оставь немножко, а! – чуть ли не повелительно обратился нищий.

– Нет.

– Ты не будешь докуривать твердое, вот этот спрессованный кончик, вот его и оставь, – настаивал проситель.

Пун, который уже обслюнявил этот самый кончик, закусив его зубами, пораскинул мозгами и решил, что это точно не покуришь.

– А, ладно, – согласился Пун.

– Нэд, – протянул руку мужик и сел рядом с Пуном, отчего Пун изумленно воззрился на него, но тут же передал даже не окурок, огарок.

Нэд затянулся, нисколько не смущаясь тем, что Пун не представился.

– Ну и дерьмо, – протянул Нэд, не выпуская огарка изо рта, – не то что профессор накашеварил.

– Ты о чем?

– Нам док накапал какой-то дури, это как кокаин и ЛСД, если понимаешь, о чем речь, вместе взятые.

– Не употреблял.

– Ну и зря. Я так тыщу лет не отдыхал. Приблизительно с тех пор, как попал сюда в трюме грязного ублюдочного рыбацкого траулера. Умудрился же я заснуть по пьяни в трюме, а. Даже не помню, как там оказался.

– Погоди. А что там про доктора, скажи поподробнее?

– Да я все рассказал. Док капает тебе в рот какой-то горькой водички, и ты улетаешь часов на семь в сладкие глюки. Ровно как в молодости, чувак. Будто очнулся посреди Невады, и хрен пойми, как дальше жить, и, кстати, хрен знает зачем… но уже к вечеру, опять-таки, черт знает как, добираешься в Вегас и там случайно находишь одну фишку на десять баксов, и все понеслось. Ранним утром ты уже король, а еще через сутки – опять черт знает где, в рваных штанах, с содранной на заднице кожей. Ох, братец, как же я жил… но и тут ниче – если доктор будет подкидывать зелья, все приторчимся.

Пун приподнялся на локте и присмотрелся: Альваро с ведром в здоровой руке шагал в сторону контейнеров. Пун встал и направился к доктору.

– Корешок, ты куда? – пытался остановить его Нэд, только разогревшись для длинного разговора.