Читаем Остров неопытных лириков полностью

— Рустам просто очень рад, — пояснил странное поведение друга Витька, — Он реферат о купальниках пишет, ему материалы нужны. А интернет, как назло, не работает.

— Тогда хорошо, что я домой успела заскочить, — сказала Анна, — за купальником. У меня спортивный синий.

— Ты очень помогла Рустаму, — с пониманием продолжил Витька, обнимая друга. — Это слёзы радости.

— А я, — вступила в разговор Галя, — к сожалению, никак Рустамчику не помогу. Когда мне Ида позвонила, я уже в торговом центре была, так что домой заскочить не успела.

— А у меня и вовсе купальника нет, — развела руками Инка. — Мама говорит, что мне пока рано.

И она показала руками на отсутствующую грудь.

— Какая умная мама! — восторженно воскликнул внезапно повеселевший Рустам. — Вперёд! Нас ждут водяные горки!


— Ну и жучара ты, Рустам, — тихонько сказал Витька, немного подотстав от идущих впереди девчонок, когда они вышли из торгового центра. — Вот зачем ты их позвал?

— А на кого бы мы тогда смотрели? — удивился Рустам. — На посторонних девчонок, что ли?

— Ну да! — кивнул Витька. — Чем это плохо?

— Посторонних в интернете полно. Знакомые-то всяко интересней будут.

— Всё правильно он сделал, — заступился за Рустама Эдик. — Вот только не говори мне, что ты сам не хотел увидеть наших девчонок без одежды.

— Хотел, — вздохнул Витька. — Но всё это неправильно!

— Если тебе что-то не нравится, то ты всегда можешь пойти домой, Виктор, — выложил свой главный козырь Рустам. — Насильно я тебя в аквапарк не тяну.

— А вот фигушки! — закричал Витька, догнал девчонок и обхватил их за плечи, радостно крича на всю улицу: — МЫ! ЕДЕМ! В! АКВАПАРК!


Показная бравада сползла с Витьки сразу, как он увидел первую голую женщину. Красная как рак, с замотанной полотенцем головой, женщина стояла около расположенного возле входа в аквапарк пятачка для курильщиков. В прохладном осеннем воздухе тело женщины курилось паром, смешивающимся с дымом от зажатой в пальцах сигареты. Редкие прохожие проходили мимо неё и пары стоящих за ней мужиков, таких же голых и красных, даже не поворачивая голов.

— У тебя такой взгляд, — хохотнула идущая бок о бок с ним Инка, — будто в первый раз курильщицу увидел. Да, это вредная привычка. Но, к сожалению, многие взрослые до сих пор курят.

— Нет, до меня только сейчас дошло, что всё повзаправду будет, — вздохнул Витька.

— Что повзаправду, что? — заинтересованно затараторила Инка.

Но Витька уже не слушал её. В его голове, вытесняя все мысли, вспыхивали картинки: он и Инка голые в сауне, он и Инка голые катаются в снегу, он и Инка…

Из сотканной его воображением виртуальной реальности его вышибла вращающаяся дверь, на которую он налетел лбом. И свалился бы, если б его не поймали смеющиеся друзья, которые подхватили его под локти, помогая войти в фойе.


На первый взгляд, фойе аквапарка не претерпело никаких изменений после включения прибора: по стенам всё так же прыгали весёлые дельфины, а оставшаяся от СССР бронзовая скульптура девочки, стоящая у входа, и раньше была полностью обнажена.

Оставив девочек на попечение парней, Рустам убежал к кассе, откуда вскоре вернулся с чуть потускневшей улыбкой и с восемью билетами в руках.

— Я даже и близко не представлял себе, какие тут цены! — пробормотал он.

— Так ты же билеты выиграл, — напомнила ему Ида.

— Так я не про себя, — нашёлся Рустам, — я про народ. Как они с такими-то ценами в аквапарк ходят?

— А никак не ходят, — ответила за всех Инка. — Я уж забыла, когда в последний раз в аквапарке была.

Втянув руки в рукава, она начала потихоньку вылезать из кофты, чтобы заметить удивлённо вытаращившихся на неё парней.

— Ты чего? — возмущённо выпалил Витька. — Мы даже ещё турникеты не прошли!

— А чего тянуть? — вмешалась в разговор Анна. — Билеты всего на четыре часа. Быстрей вымоемся — больше поплаваем. Это вы, мальчишки, чего-то тянете.

И начала расстёгивать пуговицы на своей белоснежной рубашке. Да так обворожительно, что, засмотревшись на неё, Рустам только с третьей попытки сумел вручить билеты вахтёрше, получив взамен целую связку белых браслетов, которые он незамедлительно раздал друзьям.


В самой раздевалке, на их счастье, было почти безлюдно. Проскользнув мимо нескольких женщин разной степени раздетости, друзья заняли угол, отгороженный от зала стеной шкафчиков. Выбрав пустующие ячейки, ребята забронировали шкафчики, прикоснувшись браслетами к сенсорам. И замерли, не зная толком, что делать. В отличие от девчонок, которые, активировав шкафчики, быстро свалили в них уже снятую одежду и продолжили, как ни в чём ни бывало, разоблачаться дальше.

— На мне что, узоры нарисованы? — Первой не выдержала стягивающая юбку Анна. — Чего вы так вытаращились?

— У тебя рубашка забавная, — тут же нашёлся Игорь.

И ни капли не покривил душой. Надетая на Анну рубашка, теперь, когда юбка не мешала её детально рассмотреть, оказалась довольно необычной, представляя собой что-то вроде гимнастического купальника, или рубашки с пришитыми к ней трусиками.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза