Остров неопытных лириков

И был абсолютно прав. Сваренные в курином бульоне домашние вареники с капустой источали такой аромат, что даже Инка нашла в себе силы съесть несколько штучек. Ещё она погрызла окаменевший пряник, запивая его чаем «с травками» — чёрным и ароматным, как ночь в степи, и сладким, как несбыточные мечты.

Допив чай, Инка начала клевать носом прямо за столом. Витька помог ей перебраться на диван, где она тут же уснула, укрытая колючим шерстяным пледом. Очень скоро ей под бочок приткнулась чёрная кошка Дуня — такая же старенькая и толстенькая, как и её хозяйка.

Проснулась Инка ночью. Измученному болезнью организму больше не хватало сил ни на что. Даже на сон. Некоторое время она лежала, глядя в окно на светящееся от миллионов огней мутное московское небо, слушая тиканье старинных часов.

Несколько минут Инка тихонько плакала. Ей было бесконечно больно и обидно за свою короткую жизнь. В окружающем её мире было столько всего прекрасного и удивительного. Было. Было. Было. И больше никогда не будет. Простое осознание этого факта делало всё бессмысленным.

Около диванчика, прямо на постеленных на пол половиках, сопел во сне Витька. Инка спустила вниз руку, положив на его горячий лоб. Он засопел, заворочался во сне, переворачиваясь набок.

«А какого, собственно, фига?» — подумала Инка. И соскользнула с дивана, увлекая за собой одеяло.

Скользнув под одеяло, она прижалась к тощей костлявой спине, уткнувшись носом в затылок. Страх смерти постепенно ушёл, сменившись ощущением покоя. Инка жила здесь и сейчас — и больше ничего во всей вселенной не имело значения.

Поняв это, она наконец-то уснула здоровым, глубоким сном. И спала так бесконечно долго по собственным стандартам. До позднего московского утра, когда её разбудил осторожный стук в дверь.

* * *

Оставшиеся на острове друзья потрясённо молчали первые несколько секунд. Вероломное похищение трансформатора с последующим бегством просто не укладывалось в сознании.

— А я всегда знал, что Витька у нас с гнильцой, — возмутился Рустам, засунув руки в карманы.

Девчонки тут же на него зашикали, но вяло. Без энтузиазма. Было видно, что они тоже очень хотели домой и были недовольны поступком Витьки.

— Он же всё нам понятно объяснил! — сделал шаг вперёд Игорь. — Он к нам из будущего прибыл. Из завтрашнего дня. Если мы вернёмся в Москву сейчас, то с чего бы ему отправляться нас спасать завтра?

— Мы бы когда вернулись, сами бы его попросили и объяснили. А так получается, что мы на острове застряли.

— Моя мама меня убьёт! — возмутилась Ида.

— Моя тоже меня по голове не погладит, — поддакнула ей Анна.

— Мне бы ваши проблемы, — влез в разговор Рустам. — Папа меня сначала за побег из дома вздует, потом за то, что я за Маликой не уследил…

— И за то, что ты его спутниковый телефон взял, — добавила Малика.

— Который у меня, между прочим, этот Витька и стащил!

— Эдик, хоть ты им объясни, — взмолился Игорь, — что он не мог по-другому поступить! Ты же видел, как ему плохо стало, когда ход времени нарушился?

— Да, действительно, — кивнул Эдик, — некрасиво получается. Спасая нас, Витька сильно рисковал. Он мог из реальности стереться.

— Но не стёрся же? — сказала Ида. — Мог бы и о нас немного подумать. А сейчас мы тут надолго застряли.

— Ему было некогда, — продолжил возмущаться Рустам, — ему же нужно спасти Инку!

— Хватит. — Малика чувствительно стукнула брата кулаком. — У неё сейчас реальные проблемы. Моя мама сказала по секрету, что Инка серьёзно болеет. У неё диагностировали рак.

— Так вот почему у неё волос нет! — воскликнула Ида. — Она на химиотерапию ходит!

— Действительно, Рус, — сказала Анна, — ну как можно быть таким чёрствым? Инке сейчас действительно нужна помощь.

— А я что, не хочу помочь? — возмутился Рустам. — Я только за. Вот только все эти прыжки с трансформатором Инку не спасут. Ей нужно в больнице под капельницей лежать.

— Химиотерапия ей не поможет, — произнёс женский голос с лёгким немецким акцентом. — Инка Сергеевна Гинденбург скончается от рака двадцать четвёртого октября этого года.

Испуганные друзья повернулись в сторону голоса. К ним, опираясь на руку мужа, подходила Марфа. Несмотря на то, что с момента их предыдущей встречи прошло всего несколько часов, её живот заметно округлился, выпирая из застиранного худи.

— Но ведь до этой даты ещё почти месяц! — воскликнул Игорь. — Неужели ничего нельзя сделать?

— К сожалению, нет, — мрачно сказал Иона. — Мы скорбим вместе с вами.

Несмотря на режущий слух акцент, было заметно, что его русский стал заметно лучше.

— И вы пришли сюда только затем, чтоб нам об этом сказать?

— Мы прибыли сюда, чтоб эта утрата стала единственной, которую вы понесли.

— Витька не сдался, да? — мрачно процедил Эдик.

— Да. Во всех прожитых нами вариантах будущего Витька гибнет, пытаясь спасти Инку, — сказала Марфа.

— Он пытается решить задачу, которая принципиально не имеет решения. Своими действиями он опасно расшатывает временной континуум, — добавил Иона, — создавая временные петли. Это может выйти из-под контроля и привести к массовому хроноклазму.