Остров Невезения

В ходе игры, я постоянно путал фигуры. Тони поправлял меня, и я делал распознавательные пометки на фигурах. Я больше наблюдал за ним, чем за игрой. Он серьёзно сосредоточился, стараясь отвлечься от потребности в куреве. Задумавшись над очередным ходом, я предоставил ему время для решения текущих проблем. Он распотрошил чайный пакетик и свернул из газетной бумаги большую самокрутку. Прикурив это, стал наполнять камеру дымом. Я предложил перенести продолжение матча на завтра. Тони стал нервничать. Вдруг, он подошёл к двери и неистово нажал на кнопку вызова. Спустя минуту, снаружи открыли окошко в двери, и появилось озадаченное лицо дежурного надсмотрщика. Это было полноватое, сонное лицо неопределённого пола.

— Что случилось?! — прозвучал женский голос.

Кнопка вызова предназначалась для экстренных случаев. Было уже позднее время.

— Тони стоял перед дверью и смотрел на возмущённое лицо в окошке, сияя хронической улыбкой идиота.

— Я слушаю тебя! — нетерпеливо обратилось лицо надзирательницы к Тони.

— Дай сигарету, — фамильярно ответил Тони, продолжая издевательски улыбаться.

Я едва сдерживал смех. Это был итальянский плевок на британские традиции взаимной вежливости.

— У меня нет сигарет. И больше не делай этого. Пожалуйста, — холодно прошипела дежурная, укоризненно покачав головой.

Окошко закрылось.

— Она безобразна, — громко сказал Тони двери, и снова вдавил кнопку вызова.

Дежурная дошла до своего кабинета и обнаружила сигнал вызова из нашего номера. Вскоре, она снова нервно открыла окошко и оказалась нос к носу с улыбающимся Тони. Тот стоял у двери, вдавив пальцем кнопку вызова.

— Что ещё! — раздражённо спросила она.

— Дай сигарету, — повторил Тони свою заказ.

— Прекрати! Я доложу о твоём поведении…

— Fuck you! Fuck you! — громко выплеснул ей в лицо Тони, прервав её сдержанные упрёки.

Дежурная опешила. Секунду она смотрела на Тони с приоткрытым ртом, отпрянув от окошка.

— You're ugly,[94] — бросил он ей в изумлённое лицо.

Дежурная спешно захлопнула окошко. Тони разразился громким идиотским смехом. Он стоял под дверью, дико хохотал и давил на кнопку вызова.

Наблюдая эту сцену, я не одобрял его хамство по отношению к женщине, которая терпеливо и корректно служила Её Величеству в этом зоопарке. Однако, подсознательно меня тянуло, присоединился к хулиганскому шабашу. Я давно так не смеялся. Для этого мне не хватало компании психа. Вероятно, в ночной тишине, наш громкий, продолжительный сатанинский смех слышали в соседних камерах. Все соседи знали — это псих итальянец и тихий русский. Тони воспринял мою реакцию, как одобрение и товарищескую поддержку его поведения. Посмеявшись от души, я почувствовал большое облегчение.

— Продолжаем матч! — дружески призвал он меня.

— Я согласен на твою победу, Тони! — предложил я, заметив, что он снова взялся за чайный пакетик, чтобы сделать сигарету.

— Согласен? Тогда завтра продолжим состязание, — довольно согласился сосед, и бережно отложил в сторонку уродливое подобие шахматной доски с фигурами-бумажками.

30

У нас плохая статистика относительно самоубийств. Вот мы и решили показать тебя доктору.

На следующее утро нам объявили о нашем переселении. Индуса, Тони и меня, с вещами препроводили в крыло общего содержания. Это оказался большой, трёхэтажный многолюдный корпус.

Было время, когда заключённых выпустили для общения. Нас развели по камерам, и мы потеряли друг друга. Камеры были открыты. У двери моей новой камеры стояли, курили двое парней. Они лишь взглянули на меня.

— Будь как дома, — указал сопровождавший меня надзиратель на свободную койку, и ушёл.

В камере — две обычные одноярусные койки, одна — уже кем-то занята. По окуркам и журналам я сразу заметил, что сосед — курящий и читающий. Санузел размещался в отдельной кладовой. Номер на двоих.

Я разложил свою постель и вещи. Один из парней, стоявших у входа в камеру, вошёл и обратился ко мне.

— Привет. Будем соседями?

— Похоже на то, — ответил я.

Передо мной стоял парень лет тридцати, выше среднего, брюнет. Судя по выговору — англичанин, хотя, внешне — не столь явно.

— Меня звать Биван, — представился он.

— Сергей, — ответил я.

Он сделал вопросительную гримасу.

— Сергей, — повторил я. — Русское имя.

— Серьёзно?! — положительно удивился он, и стал присматриваться ко мне, готовя свои вопросы.

— Осуждён? — начал он с традиционного.

— Да, уже. Осталось три месяца, — рапортовал я.

— Всего?!

— Мне — достаточно.

Послышалась команда, призывающая всех вернуться в свои камеры. Надзиратель, проходя, проверял присутствие заключённых в камерах, и закрывал двери. Заглянув в наш номер, и задержав взгляд на мне — новеньком, он захлопнул дверь и закрыл на ключ.

Мне пришлось коротко изложить свою историю.

— А я ещё не осуждён. Одно заседание было, но им надо ещё что-то выяснить. В общем, всё уже ясно, — сам рассказал о себе новый сосед.

— Знаешь, на какой срок готовиться?

— Полагаю, дадут лет шесть. Надо настраиваться года на три.

— За что так?

— Торговля наркотиками, — пожал он плечами, и поднял с пола несколько журналов, вероятно, желая сменить тему.