Остров потерянных детей

– Этого никто не знает, – ответила Ронда. Она подняла чашку кофе и сделала последний теплый глоток. – Все задавались этим вопросом, но никто ничего не знает. Полиция какое-то время искала, но так и не смогла найти ни его, ни ее. Лиззи была из тех, чьи лица видишь на картонных коробках из-под молока или в «Уолл-Марте»; из тех, кого похищают разошедшиеся родители. После этого ее мать почти потеряла рассудок.

Ронда подумала о неуклонной деградации Агги: о ее алкоголизме, о ее странностях. О том, как она начала забавляться со своими волосами, вырывая прядь за прядью, делая это часами, пока не стала выглядеть как чесоточная собака. Как она заделалась параноиком, как обвиняла Клема и Жюстин в том, что они знают, где Дэниэл, и не говорят ей об этом. Однажды, хватив лишку, она нарочно врезалась на машине в их дом и откусила мочку уха у полицейского, которого отправили расследовать сообщение о женщине, пойманной в одном лишь нижнем белье при попытке украсть авокадо в «Прайс Чоппере»[4].

В конечном итоге Агги оказалась в психиатрической клинике штата, где пробыла шесть месяцев, а затем переехала к сестре в Мэриленд. Когда у сестры, наконец, сдали нервы, Агги перевели в пансионат для душевнобольных.

– И ты уверена, что Лиззи похитил отец? – Уоррен наклонился к Ронде. Его дыхание пахло сладостями и шоколадом, и она позволила себе ровно на секунду задуматься о том, каким может быть его поцелуй.

Ронда кивнула.

– Абсолютно. Через две недели после того, как она исчезла, мы получили открытку. Потом было еще несколько, и во всех говорилось, что у нее все прекрасно. Еще она сообщала об их с Дэниэлом приключениях. Последняя была из Сан-Франциско. Я тогда училась в одиннадцатом классе. В той открытке она написала, что берет уроки вокала, что было действительно странно.

Ронда закрыла глаза и попыталась вспомнить голос Лиззи, но не смогла. Зато она вспомнила, что ее подруга нарочно вставляла в песню не те слова, чтобы всех рассмешить.

– Странно?

– После того как исчез их отец, Лиззи умолкла. Ни с кем не разговаривала. За три года ни единого слова. И тут вдруг пишет, что берет уроки вокала!

Ронда грустно рассмеялась и попыталась оторвать губы от пустого бумажного стаканчика, который держала в руке.

Уоррен кивнул.

– И правда жесть.

– Это точно, – согласилась Ронда. – Мы были близки, но потом Дэниэл пропал, и все как будто рухнуло. Ничего уже не было прежним.

– Представляю, как тебе было тяжело. Лучшая подруга просто так взяла и куда-то исчезла.

Вот оно. То, чего она ждала от Питера на протяжении многих лет. Простое понимание того, как ей было тяжело, да и всем им. Как тяжело, неправильно и ужасно все это было. Вместо этого она услышала эти слова от Уоррена, практически незнакомого ей человека. Произнеся эти два предложения, он проявил в тысячу раз большую чуткость, чем когда-либо Питер. Но ведь это нечестно. Однако разве не такова жизнь? Ронда посмотрела на фотографию Эрни на листовке с надписью «Найти человека» и продолжила рвать зубами свой бумажный стаканчик.

– Да, было сложно. Но хуже всего то, что никто так и не узнал, что случилось с Лиззи. Мы больше ничего о ней не слышали. Они с Дэниэлом просто слиняли отсюда и начали где-то новую жизнь, и никто из нас так никогда и не узнал почему.

Уоррен кивнул.

– Две пропавшие девочки, – сказал он.

– Что? – Стаканчик Ронды превратился в бумажные клочья. Она собрала их в небольшую горку.

– Лиззи и Эрни, – сказал он.

Ронда со свистом выпустила воздух сквозь зубы.

– Эти двое никак не связаны друг с другом, Уоррен.

Собрав рваные кусочки бумажного стаканчика Ронды, Уоррен принялся внимательно изучать их, словно это были некие улики.

– Я лишь хочу сказать, что, по-моему, у всего, что происходит, непременно есть причина. Просто мы не всегда знаем, в чем эта причина состоит. – Он покусал губу и продолжил: – Не думаю, что ты по ошибке или невезению была здесь, на стоянке возле мини-маркета, во время похищения Эрни. Кто-то как будто хотел, чтобы ты обязательно это увидела и стала соучастницей.

– Никогда не поверю, – ответила Ронда, отодвигая стул назад, подальше от него. – Жизнь – это главным образом всевозможные обломы и хаос непредсказуемости. Такой когда-то была создана Вселенная. Именно поэтому все мы и существуем.

– Тебе нечего здесь делать! – зашипела Труди на Ронду.

Было время обеда. Кэти и ее мать появились с портативным холодильником, полным сэндвичей для Пэт и ее команды. Следом за ними вошла Труди Флоруччи.

– Тетя Труди, она здесь потому, что хочет помочь, – сказала Кэти, пытаясь защитить Ронду.

– Пусть выметается отсюда! – заявила Труди, повернувшись к Пэт, которая собралась было вмешаться.

– Труди, но она… – начала Пэт.

– Я сделала сэндвичи. Это единственное, что я могла сделать, чтобы помочь в поисках Эрни. Это отняло у меня последние капли энергии. И я буду проклята, если эта тварь будет сидеть на своей толстой заднице и уплетать мои сэндвичи, думая, что она какая-то гребаная героиня, тогда как это она виновата в том, что Эрни похитили!