Остров Пустых: Серый Дом

Это приносило лёгкое облегчение, но и настораживало. Граф боялся найти её мёртвое тело, но ещё сильнее страх внушала неизвестность.

«Колодец…» – сознание вновь вцепилось в тошнотворные воспоминания. Граф подозревал, что, помимо этих двух, там могли быть ещё трупы. Он просто не смог себя заставить задержаться там, засунув руку по локоть в тёмную воду.

Ладонь саднило от неприятных ощущений, словно мелкие паразиты жрут его плоть изнутри. Никлас начал медленно расчесывать кожу, причиняя себе лёгкую боль.

«– Слишком грязно» – звучит в голове надменный голос матери.

« – Я ненавижу грязь»

Она вооружалась жёсткой мочалкой и терла его под холодными струями воды, пока не сдирала кожу. Никлас выл, пытаясь оторвать от себя «эту женщину», но она не успокаивалась, пока (по её мнению) не становилось чисто.

– Чокнутая сука… – хрипит Никлас, сжимая пальцы в кулаки.

Он ненавидел воспоминания о ней, пытался подавить это в себе, но…Сегодня гниль перла из всех щелей. Ему даже вновь почудился раздражающий голос девочки…

«Ублюдыш!»

Никлас шумно выдохнул, коротко усмехнувшись. Мать, бывало, называла его выродком. Одно время он даже забыл своё настоящее имя. И её чертовы правила…

«– Все должны, все должны соблюдать непреложные правила… Понимаешь? Соблюдай их и Единый отправит тебя в лучшую жизнь»

После смерти. Жить в гребанной клетке, ради обещаний «сладкой смерти». Как лицемерно.

Никласа тошнило от её чёртовых убеждений. От вылизанного до блеска пола и отвратительного запаха моющего средства… Они жили почти в нищете, но вместо покупки нормальной жратвы, она предпочитала брать мыло и драить, драить, драить…

Папаша, в итоге, влез в долги. История закончилась дерьмово, но Граф был не против. Граф сам собирался сбежать от них… От неё.

«– Я вырастила красивого тварёныша, – сказала она, когда её забирали констебли, – теперь ты сам по себе»

Никлас провожал её жестоким взглядом исподлобья. Он сплюнул на чистый пол сгустком крови (только что из драки). В тот же день его забрали в приют и он был… Счастлив, как тюремный заключенный, выбравшийся на волю.

– Из огня, да в полымя… – процедил сквозь зубы Никлас.

Перед воспалённым сознанием возник образ Рыж, но совсем не улыбающейся и заводной, какой он привык её видеть. В лице девушки… Граф, однажды, увидел отголосок долбанной суки, что ошибочно принимали за его мать.

– Не трогай меня! Ты брезгуешь? Я для тебя грязная? Скажи!

… Так кричала Виала.

«Грязная»

Графа передёрнуло. Звучит отвратительно. Ненормальную гадюку, помешанную на чистоте, увезли в отстойник, да только призраки прошлого продолжают издеваться над Никласом.

Тогда он медленно раскрыл рот и проронил:

– Ты действительно дёрганая, с бзиками, да? Не стоит нам продолжать встречаться наедине. Мне-то, конечно, приятно, но… Ты в глухом отчаянии.

Не только она была в отчаянии. Граф, если честно, тоже. Особенно сейчас… Когда остров Гредсерн, наконец, решил показать своё истинное лицо.

Глава 12

– Ита? – удивлённо пробормотала Рыж, ткнув заснувшую подругу в плечо.

На Кухне было шумно, многие переговаривались, а только Пичуга всё равно заснула, как только Виала отвлеклась на разговор с Фрэнсисом.

– Ну хватит дрыхнуть! – возмутилась Рыж. – Ты и без того долго проспала, встава-ай.

– М-м… – Ирта приподняла голову, осматривая окружающих мрачным взглядом. В голове у неё всё путалось и она даже не верила, что ночное происшествие не окажется очередным бредовым видением.

– По ней не скажешь, – лаконично высказался Аспид. Он был весьма безразличен к окружающим, но внимательности ему не занимать.

И на Ирту парень смотрел так, словно прекрасно знал о произошедшем ночью. Девчушка не могла знать: рассказывает ли Граф своим приближенным о подобном? Потому ей осталось только с ленцой проронить:

– Мучилась от бессонницы.

Очень многие в Сером Доме страдали тем же, потому Ирта использовала подобное оправдание.

– Что ж меня не разбудила? – охнула Рыж. – Я в следующий раз тебе настой успокаивающий сделаю!

– Тебя и разбудить? – Пичуга с улыбкой покачала головой. – Ты так дрыхнешь, Ви… Это невозможно.

Фрэнсис, сидящий рядом, улыбнулся, а Рыж показательно надулась.

– Ну и ладно… Ну и пожалуйста… – бормотала девушка под смешки окружающих.

Однако, все голоса стихли, стоило на Кухне появиться Барбаре. Её «свита» молчаливо плелась рядом, а ещё – Зубастый Том сопровождал девушку.

Барби выглядела плохо. Слишком бледная, слишком измученная и опустошенная. В ней будто внутренний огонь погас и лишь бессильная злоба тлела на дне голубых кукольных глаз.

– Кажется, Барби так и не оправилась… – едва слышно пробормотала какая-то девочка рядом.

Барбара и её подруги взяли приготовленную еду и вместе с нею ушли, видимо, предпочтя завтракать в комнатах. Том слегка притормозил и цепко оглядел присутствующих, после чего рысцой направился к компании Рыж.

– Эй, – грубовато хмыкнул он, – я это, чего сказать хотел… Барби сейчас нелегко, давайте, чтоб никто её не провоцировал почём зря, лады?

Аспид слегка скривился и насмешливо ответил:

– Разве не ты у нас главный провокатор?