Остров Разочарования

От потери крови он ощущал сильную слабость. Его начало клонить ко сну.

В деревне стало тихо. Они тревожно прислушались. Потом оттуда донеслись торжествующие крики многих десятков голосов. У Егорычева отлегло от сердца.

— Их прогнали, — расплылась в улыбке старуха и стала неумело стаскивать с него обильно пропитавшийся кровью китель. Егорычев старался поменьше двигаться. На его тельняшке медленно росло темно-вишневое липкое пятно. Вата набухла от крови и стала ощутимо тяжелее. Надо бы сменить, да маловато ее. Придется экономить. Не надо только двигаться без самой крайней нужды, тогда будет меньшая потеря крови. У него хорошая кровь: отлично свертывается. Ее хвалили еще в Инкерманском госпитале, под Севастополем. Под Севастополем… «Как это страшно далеко: Се-ва-сто-поль, — думает Егорычев и чувствует, что начинает засыпать. — Ни в коем случае не надо засыпать. Надо раньше поговорить со Смитом, с Гамлетом и всеми, кто дал отпор налетчикам из Священной пещеры. Молодцы какие!.. Орлы!.. Как бы они только не успокоились на своей победе. Не таковы Фламмери и Фремденгут, чтобы угомониться. Вероятно, они уверены, что Гильденстерн меня прикончил».

Старуха видит, что глаза Егорычева медленно закрываются, и ее охватывает испуг. Ей кажется, что он умирает. Такой хороший человек!

Она осторожно трогает его за плечо. Егорычев снова открывает глаза.

— Может быть, дать тебе напиться, желтобородый? — спрашивает старуха.

— Дай, пожалуйста, напиться, — отвечает Егорычев.

Он с жадностью выпивает стакан тепловатой воды, которую старуха приносит ему из пещеры. Вот черт! А ему почему-то представилось, что в пещере не осталось воды. Теперь он чувствует себя крепче.

Егорычев кладет на траву пистолет, который, и засыпая, не выпускал из руки, расстегивает английскую булавку и вытаскивает из левого бокового кармана кителя толстую записную книжку, которая до шестого июня принадлежала Фремденгуту. Теперь понятно, почему удар Гильденстерна, нацеленный прямо в сердце, все же оставил Егорычева в живых. Нож проткнул толстый кожаный переплет, но не в силах был пробить двести тоненьких листков бумаги, скользнул в сторону, и вот вместо смертельного ранения в сердце — болезненная, но неглубокая и неопасная резаная рапа. Если бы барон фон Фремденгут узнал, что Егорычев не только остался жив, но и обязан своим спасением не чему другому, как его, барона фон Фремденгута, записной книжке!..

Егорычев просит подложить китель ему за спину, чтобы мягче было опираться, и начинает терпеливо объяснять старухе, как пользоваться йодом и индивидуальным пакетом для перевязки раны.

За этим занятием их и застают Сэмюэль Смит, Гамлет Браун, юный Боб и еще человек двадцать островитян, в том числе все старейшины Нового Вифлеема и Доброй Надежды.

Предоставив Гамлету удовольствие ввести Егорычева в курс событий, Смит благодарит старуху и сам принимается за обработку второй раны своего друга. Он моет руки спиртом, тщательно очищает рану кусочком марли, смазывает ее йодом и собирается уже перевязывать, но Егорычев напоминает ему о стрептоциде. Смит извлекает из дерматинового ящичка походной аптечки пузырек с порошком стрептоцида и обильно засыпает рану этим порошком. Покончив со второй раной, он возвращается к первой. Надо, на сей раз безо всякой спешки, перевязать и ее по-настоящему, так, как требует наука. Он делает эту работу с видимым удовольствием и даже, можно сказать, со вкусом. Егорычев слушает рассказ Гамлета и думает, что, пожалуй, родись Сэмюэль Смит в Советском Союзе, был бы уже он давно врачом и, вероятно, совсем неплохим.

А Гамлет тем временем рассказывает, как он улучил минуту и выскочил из хижины и как он побежал снимать дозоры с южных и восточных подступов и вернулся с ними украдкой в деревню, и дал бой, и первым делом убил этого мерзавца Полония. И еще он рассказал, как ему встретился по дороге юный Боб Смит и потребовал, чтобы ему обязательно и немедленно дали какое-нибудь боевое поручение, и сам предложил, чтобы его послали в Добрую Надежду за помощью. Он послал Боба в Добрую Надежду и поручил ему сказать тамошним старейшинам, чтобы они смело шли против врагов из Священной пещеры, потому что желтобородый и черноусый на стороне людей Нового Вифлеема и у них тоже имеются мушкеты, да еще получше, чем у белоголового.

Боб Смит порывается сообщить дополнительные подробности. Егорычев обещает выслушать его, лишь только он отпустит старейшин. Вслед за этим он обращается к ним с вопросом, задумывались ли они над тем, что надо делать дальше, и уверены ли они, что белоголовый и его люди успокоятся на полученном сегодня уроке?