Остров Родос – властелин морей

1310–1312 гг. ознаменованы неоднократными и безуспешными попытками малоазийских турок изгнать госпитальеров с Родоса. Стоит отметить, что поначалу иоаннитам пришлось воевать именно с турками-сельджуками и лишь потом всерьез столкнуться с османами, с которыми пока они имели лишь небольшое вооруженное соприкосновение. Захват Родоса крестоносцами, в первую очередь, потревожил эмира Ментеше, а затем основными противниками ордена стали сельджуки Айдынского эмирата; громя их, госпитальеры тем самым невольно помогали утверждению османов. Впрочем, в 1310 г. иоанниты впервые столкнулись с османским флотом у острова Аморгоса и разбили его. Далее, когда будут упоминаться турки, речь пока пойдет только о сельджуках. В зиму с 1311 на 1312 г. родосские рыцари захватили генуэзский корабль, плывший торговать с «неверными» в Александрию, что было расценено иоаннитами, как предательство крестоносного дела. Суть была глубже – у галеры не было папской лицензии на эту торговлю. Сельджукскому властителю из Миласа тут же было предложено «обиженными» генуэзцами за 50 000 золотых флоринов объединиться с ними и византийцами (!), чтобы изгнать иоаннитов. Притом Генуя уже начала военные действия против родосцев в одностороннем порядке, перехватывая их корабли. Де Вилларе справился с задачей обороны блестяще, противостоя туркам, да и генуэзцы вскоре поняли, что выгоднее быть союзником иоаннитов, нежели турок.

Продолжение турецкого-генуэзского сюжета последует чуть позже, поскольку теперь надо упомянуть о событии, прежде в истории ордена неслыханном – покушении братий на своего Великого магистра. Кто был прав – магистр, по меткому выражению исследователя Р. Ю. Печниковой, завоеватель Родоса, возомнивший себя Александром Македонским, правивший практически самодержавно, окруженный толпой льстецов, или рыцари, ведшие себя своевольно и буйно, – однозначно указать сложно, однако в 1317 г. дело дошло даже до открытого покушения на жизнь де Вилларе, так что он укрылся от орденского суда в замке Линдоса, где и пребывал два года, в то время как братия выбрала «антимагистра» Мориса де Паньяка. В изложении аббата Верто эта история выглядит следующим образом (пер. с англ. – Е. С.): «Злоумышленники, рассчитывая захватить его, когда с ним будет меньше всего служителей, надумали подкупить одного из его комнатных слуг и предложили ему огромную сумму денег, чтоб он ночью впустил их в его апартаменты; но слуга, верный своему хозяину, сообщил о сделанном ему предложении, но, чтобы возвеличить свою ревность к службе и преданность, преувеличил число заговорщиков… Великий магистр, понимая, что он в опасности в городе, покинул его под предлогом охоты и укрылся в замке Линдос, которым он владел… Вилларе, будучи хозяином этого замка, снабдил его войсками и провиантом, а в порту всегда стояли наготове экипированные галеры, готовые эвакуировать его, если враги уж совсем сильно притеснят его; чтобы остановить начатые против него процедуры, он объявил орденскому совету, что апеллировал к Святому престолу… Но его побег, особенно манера, которой он единолично завладел твердыней и галерами, принадлежавшими ордену, войска, которые он набрал по всему острову, оружие и амуницию, которые он собирал со всех сторон, – все это раздражило даже самых умеренных рыцарей, прежде не поддерживавших заговорщиков. Заговор против Великого магистра стал всеобщим, все они кричали против тирана и, исходя из его обращения к Святому престолу, собрались вместе бунтующим большинством, низложили его и избрали на его место Мориса де Паньяка, и с этого избрания начался в ордене несчастный раскол. Наиболее беспристрастные рыцари сочли себя обязанными обратиться к папе». Иоанн Двадцать Второй, недолго думая, низложил обоих магистров (что касается де Вилларе, то аббат Верто сообщает, что он скончался в 1327 г. в замке одной из своих сестер) и заставил иоаннитов избрать нового. Им стал Элион де Вильнев (правил в 1319–1346 гг.). Хлопоты по оприходованию тамплиерского имущества, с которым алчные европейские короли не спешили расставаться, надолго задержали его в Европе, а дела на острове тем временем шли все хуже и хуже.