Остров Родос – властелин морей

Бернгард Куглер дает ему почти дословно схожую характеристику, изменив несколько лишь момент насчет постоянного ношения на шее обнаженного меча, – согласимся, это, по крайней мере, непрактично, а в отдельных случаях и вовсе затруднительно: «Петр Первый… обладал сильным, гениальным, но в то же время склонным к чистому безумству характером. Он поклялся, с обнаженным мечом у горла, истребить всех магометан».

Впрочем, так ли объективны европейские историки XIX века к королю века XIV? На взгляд автора, сухой ученый менталитет европейских ученых, определенная их предвзятость по отношению к «темному» и «фанатичному» Средневековью искажают образ короля-крестоносца. Для сравнения можно привести отзывы средневекового кипрского историка, можно сказать, почти что младшего современника эпохи Петра Первого, Леонтия Махеры (ок. 1380 – ок. 1432 гг.), автора хроники «Повесть о сладкой земле Кипр», который тем более объективен, что фактически, будучи православным греком, не должен, по идее, испытывать особой симпатии по отношению к оккупантам-латинянам. Да так и есть на деле – однако Петру Первому он отдает должное, называя его «великим королем», не льстя и не кривя при этом душой, восхищается его подвигами. Излишнюю его пламенность и любвеобильность он просто списывает на его молодость, и уж конечно Леонтия буквально воротит оттого, что кипрские феодалы зарезали своего доблестного короля, «словно поросенка».