Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

— Да и ладно! — заявил Перескоков. — Не больно-то и надо! У нас есть звезды покруче! Встречайте: дуэт «Тот-Того»! — Площадь потряс новый взрыв зрительских эмоций, но теперь это был восторг. — Тем более что наши мальчики, — продолжал хитрый продюсер, — легко исполнят для вас пару ее хитов.

Толпа взвыла от радости, зазвучала фонограмма, и мы со Стасом, уже привычно прыгая и пыхтя в отключенные микрофоны, «запели» неизвестно чьими голосами:

Милый, милый, милый,
Зацелуй меня,
Милый, милый, от тебя
Я млею как свинья!

Честно говоря, на этот раз я прыгал и кривлялся даже с некоторым удовольствием. Приятно было доставить радость всем этим людям и досадить к тому же зловредной Леокадии. Но следующий куплет все испортил:

Милый, помнишь, мы в «пис-пис»
Играли во дворе?
Обмочили гаражи
И штанину мне.

Вот черт! А я уже и забыл про эту проклятую тематику. Но уж тут все пошло без сучка и задоринки — именно так, как и задумывали наши великие и ужасные продюсеры. Ну конечно! Это ж вам не глухой таежный Киреевск, это крупный областной центр! Громовым эхом подпевая припев, все эти, только что такие симпатичные мне люди враз принялись радостно справлять малую нужду.

Я уж не знаю, как эта сволочь Перескоков сумел так настроить десятки тысяч людей, наверное, дело тут в силе телерекламы. Но если так, то, учитывая, что этот концерт тоже транслируется, сейчас вместе с нами мочилась и вся наша необъятная, многонациональная, многострадальная Родина-мать!

Вот это был настоящий ночной позор. Хуже и представить себе трудно… Но был и забавный момент. Откуда ни возьмись, на площади появился раскрашенный цветочками дрессированный слон и, набирая хоботом воду из фонтана, принялся обливать ею всех окружающих.

Наконец на подмостки выскочили Самогудова с Леликом, Перескоков стал их витиевато объявлять, а мы спустились вниз. Настроение было отвратное. Чуть-чуть грела мысль, что, возможно, это позорище все-таки выведет нас на Леокадию, но это было слабое утешение, так как верилось с трудом.

— Здорово придумали! — счастливо скалясь, хлопнул меня по плечу безумный Вольфрам. — Долой условности! Свобода, непосредственность и еще раз свобода! Ну а теперь — ко мне? И — по бальзамчику?!

— А что, поехали? — утомленным голосом предложил мне Стас. — Пока нас Перескоков не поймал.

— Поехали, — согласился я и поискал глазами телохранителя, но Стас, поняв меня, поторопил:

— Да черт с ним, пошли быстрее, а то, не дай бог, еще Веничка увяжется.

Вольфрам поразил нас размахом своего быта и глубиной воображения. Во-первых, выяснилось, что живет он прямо в старинном особняке областного исторического музея в центре города, которым, как он нам объяснил, до революции владел архиерей. Во-вторых, губернатор оказался чрезвычайно эрудированным и артистичным человеком.

— А это мой лучший друг! — воскликнул он, когда в фойе музея, громко топая, встречать нас выбежала огромная собака-лабрадор и принялась, крутя роскошным хвостом, слюнявить пухлые пальцы хозяина. — Ее зовут Шланга. Очень умная, хотя, как вы, наверное, уже поняли, ленивая псина.

Собака исподлобья посмотрела на хозяина, продемонстрировав свои красноватые белки, пошатнулась и рухнула у его ног.

— Просто удивительно ленивая, — посетовал Вольфрам. — Шланга, вставай! Кому сказал! — попинал ее губернатор и глянул на часы. — Друзья, уже третий час ночи! Вы, наверное, ужасно устали, а мне так хочется многое вам доказать…

— Да нормально! — воскликнул Стас — Мы отлично выспались днем.

— Ах так?! — обрадовался Вольфрам. — В таком случае я смогу продемонстрировать вам свои метаморфозы! Перевоплощения — одно из моих любимых занятий. Больше всего на свете я люблю две вещи: Шлангу и перевоплощения!

Вольфрам свернул в зал русского Средневековья, крикнул нам, чтобы мы не входили, а сосчитали сначала до сорока. Мы посчитали и вошли. Вольфрама в зале не было, зато на деревянном престоле сидел настоящий русский царь. Суровый монарх сжимал в руках скипетр и державу, а на голове его красовалось нечто вроде шапки Мономаха. Я сперва подумал, что это восковая фигура, но царь шевельнулся и грозно объявил:

— Расхитили бояре казну земли русской! Воеводы не хотят быть защитниками христиан православных! Отдали Русь на растерзание Литве да ханам, да псам немецким! Каждый думает лишь о своей мошне, забыв напрочь об отечестве! — Он выдержал паузу и продолжил спокойнее, но строже: — А посему, повинуясь великой жалости сердца, беру снова государства свои, буду владеть ими самодержавно.

Он ударил скипетром, и мы вздрогнули.

— Похож? — вдруг спросил он заискивающим тоном. Колдовство развеялось, и перед нами вновь сидел прекраснодушный губернатор Вольфрам.

— Здорово, — признали мы со Стасом.

— Идем дальше! — позвал он и побежал, разбрасывая на бегу регалии. — Не забудьте сосчитать до сорока, — попросил он, влетев в следующий зал.