Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

Представление это прозвучало довольно двусмысленно, но, по-видимому, сама она этого не заметила. Произнося наши имена, она плавно описала рукой дугу, как бы давая зрителям команду, и те, поднявшись, зааплодировали. Их радужные одежды переливались, а над головами, размахивая крыльями, сновали и металлически поблескивали какие-то небольшие веретенообразные механизмы.

Чувствуя себя страшно неуютно, я кивнул публике. А вот Стас словно родился для участия в межпланетных шоу. Он галантно раскланялся и даже отправил в пространство несколько воздушных поцелуев. Зрителей, а особенно зрительниц, это не оставило равнодушными: с балконов раздались смешки и ободрительные выкрики.

— Не думайте, что наше благосклонное отношение к вам — элементарная вежливость или дань формальному этикету, — сказала принцесса. — Леокада хорошо знакома с земной культурой, наш народ чтит вершины земного искусства. А рейтинг вашего дуэта сопоставим здесь с моим собственным. Так что, не сомневайтесь, вы у нас — гости желанные. И я знаю, что вы тоже искали встречи со мной. Наши намерения совпали, и вы здесь. Вам слово. Эта встреча транслируется на всю планету.

Мы молчали.

— Ну, смелее!

— Давай, Стас… — тихонько подтолкнул я брата.

— Э-э… — замялся он. Потом нервно вздохнул и наконец заговорил: — Ну, мы-то на Земле ничего про Леокаду не знаем, только твои песни. — Меня слегка покоробило, что он обратился к ней на «ты», но я тут же понял: в языке леокадийцев нет традиции почтительно «выкать». — Но их очень любят, да, — продолжал Стас. — Лично я все твои клипы скачал. — Он набирался понемногу смелости и говорил все увереннее: — Ты — лучшая на нашей эстраде, это и вся наша музыкальная тусовка признает, даже Самогудова! И голос, и пластика… Лично я часами могу смотреть… Только мне на английском больше нравится.

— Почему? — живо поинтересовалась принцесса.

— Ну, — снова замялся Стас. Потом собрался с духом и выпалил: — Слова уж очень глупые, на английском — не так заметно.

Его заявление вызвало среди зрителей настоящую бурю. Они повскакали с мест и устроили настоящую овацию. Принцесса Леокадия сперва нахмурилась, и ее глаза, которые только что были светло-голубыми, потемнели и стали вдруг зелеными. Но миг спустя она благосклонно хохотнула и, жестом остановив зрителей, сказала:

— Твоя непосредственность весьма импонирует моим подданным. И ты, конечно, прав. Тексты моих песен на земных языках оставляют желать лучшего. Их предоставили мне ваши продюсеры, но и их винить не приходится: это задание они выполнили в предельно сжатые сроки. С другой стороны, слова ведь не имеют никакого значения, вовсе не в них основной действующий компонент моих песен.

— Коню понятно, — пробормотал я.

— Да? — глядя на меня в упор, произнесла принцесса, и я почувствовал, что готов провалиться сквозь землю. Приподняв подбородок, она добавила: — У вас очень умные кони.

Публика на балконах цилиндрического зала вновь загалдела, но трудно было понять, что ей понравилось больше — моя дерзость или то, как осадила меня принцесса. А может, и наоборот, что-то публике не понравилось… Стас повертел головой по сторонам, осматриваясь.

— Ты что-то хочешь сказать еще, э-э, Стасик? — спросила его девушка.

— Да, — кивнул он.

— Тишина! — снова заставила замолчать зрителей Леокадия.

— Я хотел сказать, что мой брат хотел сказать, и я тоже хотел сказать… — Зрители захихикали, а Стас перевел дыхание: — Уф-ф… — потом, собравшись с духом, закончил: — Слова действительно не имеют значения, потому что главное, что ты — самая красивая девушка на свете.

Пока он говорил, я и сам, залюбовавшись ею, забыл на миг, где мы. А она от его слов буквально засветилась от гордости. Но моя-то реплика была вовсе не о том. Не в красоте ее сила, так же, как и не в текстах… А Стас, похоже, не понял меня.

— Эй, — шепнул я ему на ухо, — ты забыл, что она натворила?

— А тебя она совсем не цепляет? — так же шепотом спросил Стас.

— При чем здесь это?! — возмутился я. Тем более что она меня очень даже «цепляла». — Она — ведьма!

— Вы о чем это, друзья мои? — игриво спросила Леокадия и погрозила нам пальчиком. — Нехорошо-о! В обществе секретничать не принято…

— Видите ли, — начал Стас, указывая на меня, — мой брат считает, что ты…

— Да мы так, ни о чем… — перебил я, основательно двинув его локтем в бок. Он охнул и в ответ изо всех сил наступил мне на ногу. Я сморщился и тихонько взвыл.

Наша мимолетная потасовка не укрылась от зрительских глаз. Балконы взорвались гомоном и свистом, и мы испуганно завертели головами. Леокадия подняла руку, и спустя несколько секунд негодование публики улеглось. Покачав головой, принцесса строго сказала:

— Я понимаю, юноши, что вам трудно умерить свои инстинкты. Но придется. Ибо не должно вести себя так в нашем гостеприимном мире, где нет ни насилия, ни раздоров, и где все и вся сосуществует в полной гармонии друг с другом.

— У нас дома с некоторых пор тоже нет насилия и раздоров, — с вызовом сказал я, решив, что пора уже переходить к сути.

— Вот и хорошо, — одарила меня Леокадия обезоруживающей улыбкой.