Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

Так, например, случилось с коллегой Кумоком, рассказал Смолянин. Тот был отправлен в книгу «Повесть о настоящем человеке» и сделал так, что Мересьева вовремя нашли и прооперировали, сохранив ему ноги. Книга стала раза в три тоньше. Но Кумок был очень дотошным и старательным работником, и этого ему показалось мало. Он вновь внедрился в роман и сумел сделать так, что самолет Мересьева не был подбит вовсе и спокойно пролетел над лесом. И книжка «схлопнулась». Исчезли все ее экземпляры и все упоминания о ней. О том, что она когда-то была, помнят теперь только сотрудники подотдела вымышленной реальности. Даже самые близкие родственники Кумока не знают, куда он пропал.

— Вечная память героям вымышленного фронта, — встал Смолянин, поставив стакан с чаем на столик. Мы поднялись тоже и помолчали вместе с ним положенную минуту.

— Слушай! — первым нарушил паузу Стас. — Но если ты помнишь про книгу, ты же можешь ее написать заново!

— Пробовал, — махнул рукой Смолянин, садясь. — Ерунда какая-то получается. У фашистов лапы перепончатые, русские на Берлин на прыгоходах наступают, Кумок — генералиссимус… Я все ж таки не писатель, а как бы наоборот… Да ладно! Шут с ней, с повестью. Еще знаете, сколько книг неисправленных на свете?! Вон, только у меня в шкафу две полки, к работе в которых я готовился, пока меня на пенсию не сослали. Я говорю: да сколько мне лет-то еще?! А они: ты пока в книгах торчал, в них состарился!.. А! — в сердцах махнул он рукой. — На самом-то деле… Инициатива, она везде наказуема!

Он вздохнул, помолчал, потом встрепенулся и, помотав головой, словно отгоняя горькие мысли, спросил:

— Может, хватит о делах? Давайте-ка я посуду унесу, еще чайку сварганю, да вы мне о себе расскажете.

Только он вышел, я вновь бросился к шкафу и принялся просматривать книги, к корешкам которых приглядывался уже давно. Они стояли на полке среди «непеределанных». Это был роман Толкиена «Властелин колец» в семи (!!!) томах. Перелистывая странички и вычитывая обрывочные фразы, я ужасался все более. Горлум выследил Сэма и Фродо, убил и съел. Арагорн сдох от чахотки… Гэндальф вошел в коалицию с Саруманом. Саурон победил, отрастил усы и организовал в Средиземье колхозы…

— Да, — сказал Смолянин, заглядывая мне через плечо. А я и не заметил, как он вернулся. — Кровавый профессор порезвился на славу… А ведь талантливый вроде был человек… Очень мне хотелось эту книгу исправить.

— Но я в своем времени читал ее уже исправленной! — воскликнул я. — Фродо пронес кольцо через Мордор и сбросил его в огонь Ородруина!

— Да? — удивился Смолянин. — Странно, — прищурился он. — Надо об этом подумать… Выходит…

— А за что тебя на пенсию отправили? — перебил его мой нетерпеливый братец, который не слишком-то внимательно слушал наш разговор. — Ты ведь явно не сам ушел.

— За правду, Стасик, за правду, за что же еще-то… Работу свою я выполнял с азартом, увлеченно, не за страх, а за совесть. Но нет-нет да и задумывался, а зачем, собственно, мы все это делаем? Но спросить — язык не поворачивался. И вот как-то раз заглянул я к Кейсероллу в кабинет, а там нету никого. И сейф стоит незапертый. Ну, не удержался я, заглянул, нашел там папочку «Подотдел ЗВР», раскрыл, а там в самом начале бумага пожелтевшая лежит, двадцать первым веком еще датированная. А название такое: «Пакт о всемерном подобрении мировой художественной литературы», и подписан он главами спецслужб всех ведущих держав того времени. Только я читать его начал, как меня и застукали…

— И что?

— Да ничего! Скандал был. Выяснилось, что документ этот тысячу раз устарел, да и тогда зачем нужен был — непонятно. Но ДЗР-то ведь правопреемник всех мировых спецслужб, вот пакт этот и действовал до сих пор. Ну, пересмотрели, подотдел наш расформировали подчистую. Но меня еще раньше уволили — за недисциплинированность. За то, что в сейф к начальнику без спросу залез.

— Вот же сволочи! — сказал Стас. — А ведь ты — сколько лет верой и правдой! Рисковал, себя не жалел.

Пожилой Смолянин, поникнув головой, горестно ею покачивал.

— А пал-то ты, выходит, в борьбе с подобрением, — продолжал Стас. — Вот и мы, Смолянин, между прочим, мир от подобрения спасаем.

— Да? — встрепенулся экс-переводчик.

— Это подобрение случилось в наше время, — пояснил я. — И этот документ, который ты в сейфе нашел, явно тогда и создан.

— Точно, точно, — покивал Стас. — И специалист твоей квалификации нам просто необходим. — Смолянин выпятил грудь и подбоченился. — Но только вместе с Кубатаем.

— Друга не выдам, и не просите! — замотал головой экс-переводчик. — Да поймите же вы, стесняется он. Я ему говорю, чего стесняться, дело молодое! А он нет — стесняется…

— Ну пожалуйста, ну, Смолянинчик… — заныл Стас.

— Да ни за что! — хлопнул тот ладошкой по коленке.

— Эх, — вздохнул Стас. Потом что-то достал из кармана и повертел в пальцах перед глазами. — Мы ведь тоже жизнью рисковали… Мы ему семечки везли. Не синтетические, а настоящие. Да все сощелкали. Одно вот только завалялось…

Он поднес семечко ко рту, но вдруг Смолянин диким голосом заорал: