Остров Русь (сборник)

Ма-ма, ма-ма, что ж я буду делать?

Ма-ма, ма-ма, как я буду жить?

У ме-ня нет ни одной страх-птицы,

У ме-ня нет теплого пальта!

Зал ликовал. Аплодисменты смолкли лишь для того, чтобы услышать новый куплет.

Если слушаются плохо,

Не жалейте поп и спин!

Посмотри, как порют лихо

Кубатай и Смолянин!

Часть детей повскакивала со своих мест, но осмелевшие от примера ДЗР-овцев родители отвесили им подзатыльники и усадили обратно. Встревоженные страх-птицы закружили под куполом. Запахло озоном.

Видимо, сообразив, что выступление на грани срыва, Кубатай отбросил гитару, выхватил саблю… оглушительно свистнул.

И на арену выбежал наш Орлик. Но в каком виде! Выкрашенный в серебристо-серый цвет, с лампочкой, прикрученной к клюву! Сообразив, что издевательства над ненавистными роботами продолжаются, публика взвыла от восторга.

– Эт-то еще что за птичка? – риторически спросил Кубатай. И, приплясывая, погнался за пингвином. Орлик для вида пробовал убегать, но Кубатай его догнал, запрыгнул на спину и загарцевал по арене, на ходу выкручивая лампочку из патрона.

– О-е-ей! – войдя во вкус, крикнул Смолянин. Бросился к корзине, сдернул с нее юбку… там белели сотни куриных яиц!

– Бейте яйца! – завопил Смолянин, кидаясь яйцами в пингвина и размахивая своим кильтом. – Время бить яйца! Время бить яйца!

Все встали. И принялись скандировать, слегка замахиваясь правой рукой:

– Время бить яйца! Время бить яйца!

Я понял, что присутствую при рождении Сопротивления. Наблюдаю его тайный опознавательный жест, вижу гордое клетчатое знамя и слышу смелый клич. Куда там испанцам с их «Но пасаран!».

– Время бить яйца! Время бить яйца!.. – продолжали вопить люди. Лишь иногда отдельные, видимо наиболее натерпевшиеся, уточняли тайный смысл:

– По-роть! По-роть!

Честно скажу: хоть мне и не нравилось то, что Стас с бедным миром сотворил, но тут я задумался. Как-никак родной брат… а против него зреет переворот! Что делать? Пойти против правды или против брата?

И тут в ослепительном сиянии Кубатай, Смолянин и Орлик исчезли со сцены. «Стас! – сообразил я. – Следил, негодяй. Через зеркальце волшебное или через наливное яблочко…»

А людей было уже не остановить! Люди кинулись на арену и принялись топтать ни в чем не повинный продукт. Некоторые, выхватив из брюк ремни, тут же укладывали своих детей поперек колена, спускали штаны и принимались объяснять разницу между преступлением и наказанием.

Через мгновение и нас с англичанами охватило белое свечение; Стас магически выдергивал нас из цирка.

Глава седьмая,

в которой малолетний чародей обижен и озадачен, а Кубатай признается, что он был не прав

(Рассказывает доктор Ватсон)

В апартаменты юного тирана мы вернулись, так и не досмотрев до конца замечательное цирковое представление. Вместо табуретки посреди зала стоял роскошный трон. Для нас были приготовлены шесть зеленых, обитых бархатом кресел. Стас сидел на троне и вертел в руках маленькое блюдечко с наливным яблочком на нем.

– Так, – мрачно произнес он, глядя на генерала.