Остров Сахалин

Я стала держать лестницу. Я закричала и стала стрелять. В головы, в головы.

Это их немного задержало. Не сильно. Еще живые ползли по мертвым, по мертвым, МОБ – это МОБ, его не остановишь.

Патроны кончились, я выщелкнула магазин и попыталась вставить другой, руки у меня дрожали, и я никак не могла вогнать его на место, ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза, я училась этому специально: поменяй магазин, поменяй магазин, одной рукой поменяй, с закрытыми глазами, зубами, но поменяй. Я меняла. Легко, красиво, быстро, полторы секунды. Но на деле оказалось, что поменять магазин не так просто, особенно когда к тебе рвется перемазанный в крови бешеный живой механизм с взорвавшимися мозгами и с одним желанием – рвать, нет, не так просто.

Магазин не входил.

Носитель схватился за перила и, изгибаясь, выпрямился в полный рост.

Магазин не вошел.

Носитель прыгнул. Он дернулся, и я поняла, что вот сейчас, в эту секунду, я умру.

Но этого не случилось.

Он поскользнулся.

Поскользнулся на предпоследней ступеньке. Неловко взмахнул руками и с размаху впечатался лбом в лестницу. На секунду замер, потом поднялся. Поперек переносицы у него шла толстая борозда, пробившая лоб. Носитель выпрямился и скатился по лестнице.

Магазин встал на место. Артем. Он схватил меня за плечо и выдернул вверх. Мы отступили по галерее, в последнюю комнату, в спальню, куда забежали Чек и Ерш.

Ерша видно не было, Чек стоял у окна, пытался его открыть.

Артем захлопнул дверь. Поднатужившись, завалил ее шкафом. Все.

Чек пытался открыть окно. Дергал за раму.

– Не надо окно, – сказал Артем. – Сквозняк пойдет, лучше нас чуять будут.

Человек дергал и дергал. И вдруг он замер, а потом со всей силы ударил в окно лбом. По стеклу поползли трещинки.

– Хватит! – крикнул Артем.

Чек повернулся.

Артем прыгнул вперед, вогнал Человеку багор в грудь, навалился на древко, толкнул. Чек уперся спиной в стекло, Артем надавил сильнее. Человек схватил багор. Стекло раскололось, Человек вылетел в окно.

– Все, – сказал Артем.

Он быстро оглядел комнату, подошел к кровати, сдвинул ее к шкафу. Ерш лежал на полу. Я стояла у стены. Все.

Артем сел на кровать.

С другой стороны двери доносилась возня, носители ходили по галерее, цеплялись.

Я не знала, что делать дальше. Увидела у себя в руке пистолет. Поставила на предохранитель. Другой пистолет остался в гостиной. Мы остались на втором этаже. Артем убил Человека и потерял багор. Все произошло быстро. Очень быстро, на одном дыхании, вот только мы шли, и вот МОБ, и вот бежим, и стрельба, и носители, и Артем убил Человека.

Он убил Человека.

Он пробил его своим модифицированным багром и вытолкнул в окно.

Что теперь сказать? Что мне ему сказать??

Артем понял это не за секунды, за секунды это поняла я, Артем быстрей. Наверное, когда он вошел в комнату, он уже знал.

Человек заразился. Артем его убил. Такое случается.

Невельск – небольшой городок, вытянувшийся вдоль побережья. До войны тут базировался флот, рыболовные суда, промышлявшие в Восточном море и дальше в океане; здесь очень красиво, это видно и сейчас – крутые зеленые сопки, уходящая к горизонту полоса берега, много простора с трех сторон, а с четвертой стена, отгораживающая от остальной земли.

Город на краю.

В хороший день в конце лета или еще лучше осенью, когда воздух прозрачен и синь, отсюда можно увидеть Монерон. Сегодня его было видно, маленькая точка недалеко от горизонта, камень, утонувший в море; мое знакомство с островом началось с Монерона, и вот теперь я, сделав круг, снова здесь. Почти здесь.

Ветер приносил, конечно же, соль, и влагу, и солнце, действительно – отсюда их было слышно – крики сивучей, которые летом собирались на отмели вокруг старинного брекватера. Думаю, поэтому Невельск и выбрали в качестве закрытого города – здесь чисто, зелено и жизнь, она чувствуется здесь, она рядом.

Я смотрела в окно и видела, как пространство между домами заполняется носителями.

Сотнями. Все китайцы, не успевшие вскарабкаться на сопки, не сумевшие оторваться, теперь носители. Вели себя они по-разному. Некоторые стояли, тяжело дыша, исподлобья глядя по сторонам, принюхиваясь, иногда поднимая руки, словно пытаясь ощупать невидимые контуры, иногда делая несколько шагов в сторону. Другие непрерывно двигались, целеустремленно вышагивая навстречу непонятно чему, натыкаясь на других носителей и немедленно начиная двигаться в противоположную сторону, а потом опять натыкаясь на стены домов и снова разворачиваясь. Третьи сидели на земле, держась за голову и натирая виски, иногда эти сидящие поднимались на ноги и тоже шагали. Порой между носителями вспыхивали конфликты, они сталкивались и начинали рвать и кромсать друг друга зубами, впрочем, схватки между инфицированными затухали так же быстро, как и возникали, и зараженные расходились, истекая кровью.