Остров Сахалин

Он заглушил двигатель, и мы выбрались из машины. Артем держал меня за руку, держал крепко, так, чтобы я не могла вырваться.

– Спокойно, – сказал Артем. – Никаких резких движений.

Я подчинилась.

Мы медленно и как бы невзначай отошли в сторону. Тут же из окрестных кустов и травы выскочило неимоверное количество китайцев; они с криками кинулись к нашей машине и стали в нее забираться. Никогда не могла подумать, что во внедорожник может поместиться столько людей. Китайцы толкались, дрались, кусались, бодались головами, утрамбовывали друг друга; на переднее сиденье вместились пятеро, на заднее я посчитать не успела, но никак не меньше десятка. А снаружи оставались еще человек двадцать желающих ехать.

– Спокойно, – повторил в пятый раз Артем. – Спокойно.

Оставшиеся открыли заднюю дверь машины и принялись выкидывать на дорогу наши припасы, тюки, рюкзаки, канистры, все, лишь бы освободить еще хоть немного места для себя; они вышвырнули все и почти все втиснулись в багажник, а те, что не влезли, забрались на крышу. К моему совершенному удивлению, в машину поместились все, она просела, больше скосившись на левый борт, а потом один из китайцев забрался на место водителя и запустил мотор.

Машина двинулась и сразу остановилась, двигатель завыл, но справился. Из кустов выскочила еще одна компания китайцев, водитель прибавил газу и покатил дальше, постепенно увеличивая скорость; китайцы, не успевшие занять себе место, бежали рядом.

Человек с пулеметом, карауливший у моста, закричал, чтобы они остановились и взяли его, но китайцы, захватившие машину, останавливаться не собирались, хотя вполне могло статься, что они попросту не умели управлять; машина пролетела мимо пулеметчика, оставив его на дороге. Он завопил и побежал вслед своим уезжающим товарищам, но они и не думали его ждать, тогда он завопил отчаянней, вскинул пулемет и стал стрелять.

Машина въехала на мост, металлические пластины грохотали под колесами, и пулемет тоже грохотал; этот человек, вопреки моим предположениям, оказался неплохим стрелком; несмотря на свою худобу и на то, что пулемет был практически с него ростом, почти все пули легли в цель.

Китайцы, бежавшие рядом с машиной, рассыпались по сторонам, некоторые, не придумав ничего лучшего, прыгнули с моста; китайцы же, сидевшие на крыше, разлетались, сбитые пулями, но сами не спрыгивали, стараясь держаться до последнего. Впрочем, пулеметчик довольно быстро застрелил водителя, и машина въехала в отбойник. Но китаец не остановился, он стрелял и стрелял, от машины отлетали куски металла, стекла и мяса, а потом она загорелась. А стрелок внезапно закашлялся и сломался пополам; пулемет он уронил на землю, сам же упал рядом на колени.

Мы все это время стояли у обочины и смотрели. Когда машина взорвалась, Артем сказал:

– Так.

После этого он принялся стаскивать наше добро с дороги и забрасывать в кусты, под насыпь, я присоединилась к нему. Мы довольно быстро перенесли припасы в заросли. Артем был в хорошем настроении, я этого не понимала, ведь машина потеряна. Артем сказал, что машину у нас так и так отобрали бы, и отобрали бы со снаряжением, а так снаряжение осталось у нас. Артем выбрал необходимое, после чего мы в три подхода переместили эти грузы к реке. Я опасалась засады или встречи с каторжными, но Артем не беспокоился на этот счет, полагая, что бунтовщики, равно как и китайцы, не станут удаляться от дорог и троп, так что угроза встречи с ними невелика. На реке их можно не опасаться – в маловодье реки проходимы лишь для резиновых лодок, а их достать нелегко.

Тымь – неширокая река, виляющая между бесконечными сопками, она однообразна и утомительна, привычно сужаясь в берегах и расширяясь на плесах и поворотах, Тымь упрямо течет к северу. Сплав (точнее сказать, подъем) оказался трудным, прежде всего в силу того, что трехместная лодка, которая оказалась в нашем распоряжении, не предназначалась для длительного путешествия по мелководью. После установки мотора и погрузки припасов и канистр с бензином свободного места осталось не так уж и много. Артем устроился на корме рядом с мотором, я же расположилась на носу.

Река сделала несколько поворотов и вывела нас к Тымовскому. Пожалуй, по количеству населения и внешнему виду самого города Тымовское мало отличалось от Александровска, разве что тюрьмы здесь не было, в результате чего в архитектуре отсутствовала генеральная доминанта. Капитальные строения сохранились вдоль береговой линии и находятся в плачевном состоянии, их разрушение было столь серьезно, что выделить среди них административные здания не представляется возможным.