Остров сокровищ

Внезапно кругом полыхнуло: белое пламя охватило стены и потолок, высветлило смуглое лицо бывшего навигатора, отразилось в его изумленных глазах. И погасло. Глухая, едва разбавленная светом ламп чернота физически навалилась, сдавила грудь и горло. Поюн взвизгнул и вырвался из моих рук, первый помощник выругался.

— Алекс, это у меня, — сообщил он капитану и связался со вторым помощником: — Крис, ответь мне. Как мы — в порядке? Из памяти можешь стереть? Новых сюрпризов не обещаю. — Мистер Эрроу стянул с нас обручи. — Ну, парни, такого еще не случалось.

— Что это было? — спросил я.

— RF, — ответил мне Сильвер. — Мы с тобой запустили второй режим…

— Ошибаетесь, — перебил мистер Эрроу. — Первый.

— Мы с тобой могли бы командовать «Испаньолой», — медленно проговорил бывший навигатор — видимо, на ходу осознавая эту мысль.

— Могли бы, — подтвердил первый помощник. — Но лишь один миг.

У Сильвера заблестели глаза. Можно подумать, он и впрямь возмечтал захватить власть на корабле.

— Тут я вам не товарищ, — сказал я. — Бунтовщиков выбрасывают за борт.

— Вздор. Мистер Эрроу, вы слышали про такое?

— Слышал, — отозвался первый помощник, включая какой-то прибор с небольшим экраном, который налился темно-зеленым светом. — На «Ангелине» отправили за борт техника.

— За что? — спросили мы с Сильвером в один голос.

— Этого никто не расскажет. «Ангелина» вернулась на Станцию без экипажа.

— Всех забрали? — Сильвера передернуло.

— Подчистую. Так что не замышляйте бунт, господа. И вот что, Джон: если не хотите нажить неприятностей, пусть ваш поюн держит пасть на замке.

Бывший навигатор подобрался.

— Еще какой совет вы дадите?

Мистер Эрроу притворился, будто не замечает его враждебности.

— Держитесь подальше от Джима. Вы легко умножаетесь друг на друга; ваши совместные галлюцинации могут выйти боком.

— Еще что?

— Постарайтесь как можно реже попадаться на глаза капитану.

— Вон отсюда, — приказал поюн, сидя на ящике с большим вогнутым экраном. — Не замышляйте бунт, господа.

Вскочив на ноги, Сильвер пересадил его себе на плечо.

— С вашего позволения, сэр, я пойду.

— Подождите. Сейчас посмотрим… — начал мистер Эрроу, оборачиваясь к тому самому ящику.

— Нет уж. Я не подопытный кролик. — Сильвер сбежал, как будто ему собирались отпиливать голову.

Мистер Эрроу посмеялся, но как-то не очень весело.

— Свободен, — сказал он мне.

— Сэр, можно вопрос? Мистер Смоллет назначил старшим пилотом Хэндса; но ведь он ни за что обидел Рейнборо. Как же так?

Первый помощник уселся в кресло, в котором недавно сидел бывший навигатор, и серьезно посмотрел на меня. Провел рукой по своим густым, с седыми прядями, волосам.

— Джим, я восемнадцать лет в RF. Одиннадцать из них я летаю с Алексом. И не позволю, чтобы этот рейс стал для него последним. Рей волен обижаться, но назначить старшим Хэндса посоветовал я.

— Зачем?

— Его вчера обидели еще сильнее — с этой чертовой маской и лисовином. Я не могу допустить, чтобы Алекс чувствовал себя виноватым.

— А перед смещенным Рейнборо?

— Если что, Алекс поговорит с ним по душам и успокоится. Рей ему все простит. А договорится ли Алекс с чужаком — большой вопрос.

— Мистер Эрроу… — я замялся под его строгим взглядом, с трудом заставил себя докончить: — Это на самом деле так опасно?

И с таким же трудом он заставил себя ответить:

— Это еще опасней, чем кажется. Иди. У меня полно других дел.

В задумчивости, я отправился в рубку. Одно хорошо: можно не бояться, что вызову у пилотов галлюцинации. Черт знает, каким образом мы с Сильвером «умножаемся друг на друга», но ничего подобного я впредь не допущу. По крайней мере, постараюсь.

Рубка находилась на самой верхней палубе. Черный коридор закручивался спиралью, и шагать по нему пришлось далеко-далеко. Три раза попадались узкие щели-трапы — короткий путь с витка на виток — но я не рискнул в них соваться.

На жилой палубе у входов в каюты белели таблички с именами. Удивительно: я не нашел каюты мистера Смоллета. Неужели наш капитан — бездомный? Неприкаянно бродит по кораблю, ночует по разным углам?

Дальше начались отсеки с какими-то символами, нарисованными прямо на шторках. Я подумал, что капитанская каюта может быть обозначена такой вот странной закорюкой, и успокоился.

Было тихо; я не слышал даже собственных шагов — в мягком студне тонул и свет, и звук.

— Юнга лисовин: в медотсек, — громыхнуло над головой.

Ага. Сейчас и Тома проверят на сопротивляемость RF. Потом спрошу, что получилось… Принесло ж его в мою каюту! Я стиснул зубы, вспомнив, как хохотали над нами космолетчики. Спасибо, не поиздевались как следует. И Хэндсу спасибо, что увел разговор в сторону. А ведь мог бы на лисовине отыграться за вчерашнее…