Остров сокровищ

Том подобрал удравшую от Делла бутыль с водой, отвинтил крышку, плеснул в стакан и протянул мне. Прохладная, вкусная вода, точно из лесного родника. Я пил, наслаждаясь каждым глотком. Хорошо быть живым.

На глаза попался Александр. Тяжело дыша, встряхивая поникшими ушами, зверь тыкался носом хозяину в шею. Сильвер не приходил в себя. Да еще это странно юное безжизненное лицо… В тревоге, я придвинулся к бывшему навигатору, скорчился, послушал сердце. Едва бьется. Не бьется…

— Сильвер умирает!

Делл выпрямился, стоя на коленях над мистером Эрроу. Сквозь темно-рыжую челку, сквозь черные «очки» сверкнули ледяные глаза.

— Он обречен, — выговорил Делл яростно. — Крысы вернутся, и все начнется сызнова. Мы его не отвоюем. Оставь… если можешь, — закончил он и снова склонился над первым помощником.

Мелвин О'Брайен держал обе ладони у мистера Эрроу на спине. Его золотые веснушки стали серыми. Сам чуть жив, отдает последнее.

— Помоги мне, — сказал я Тому.

Лисовин попятился, заводя руки за спину. Дескать, он в жизни к Сильверу не прикоснется.

— Том, я тебя прошу.

— Не буду. Один убийца, другой… еще хуже.

— Юнга лисовин, — на камбуз ввалился Питер Рейнборо. Хоть он и отлеживался в коридоре уже давно, на ногах стоял плохо. — Свое мнение выскажешь крысам. А сейчас тебя просят помочь. Выполняй, идиот!

Том бросился выполнять. Только сделай что-нибудь не то — проклятые крысы тут же найдут, к чему прицепиться.

Мы оба слышали от второго помощника, что после «Илайна» Сильвер уже не настоящий risky fellow. Поэтому к чертям RF-колдовство и непонятный обмен энергией — сойдет и обычный массаж сердца вместе с искусственным дыханием. Делать искусственное дыхание досталось мне. Лисовина бы просто стошнило; зато у него хватало сил на массаж. Он честно работал, скрещенными ладонями нажимая Сильверу на грудь, и шепотом считал:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Раз, два, три, четыре, пять, шесть.

На счет «шесть» я вдувал воздух Сильверу в рот. Та еще забава. И голова кружилась, будь она неладна.

И лезли разные мысли. О том, что мне надо держаться от бывшего навигатора подальше. Что Хэндс, возможно, и впрямь собирался меня убить и я напрасно не верю Тому. Еще я думал, что Хэндс меня не убьет, поскольку мы не долетим до цели, а достанемся Чистильщикам. Что у пятерых «самозванцев» нет того внутреннего запрета, который мешает остальным говорить о хозяевах крыс. Что я намеревался много о чем расспросить Сильвера — и провалялся в каюте, как последний кретин, а теперь уже, может быть, поздно.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть… — считал Том.

На пять счетов — вдох, на шестой — выдох. Голова кружится; не свалиться бы в обмороке. Вдох. Надо выдержать. Выдох. Ну оживай же, ты! Вдох. Дыши сам наконец. Выдох. Никаких сил уже нет. Вдох. Не могу больше… Выдох. Отлично. Снова: вдох… выдох. И опять: вдох…

— Хватит. — Меня оттащил капитан Смоллет. — Получит «сыворотку жизни» и очнется.

«Сыворотка жизни»? Вот кстати. Я прижался щекой к палубе и прикрыл глаза. Палуба подо мной качалась, щеку кололи крупинки сахара. До чего здорово быть живым…

Замечательная штука, эта самая сыворотка. Огнем пробежала по телу и мигом подняла на ноги. Я готов был идти к нижним контурам, однако мистер Смоллет сказал, что сыворотка — кратковременный стимулятор и вскоре мне снова поплохеет. Он велел всем отправляться по каютам и отдыхать, а сам ушел в рубку сменить Берта и Нормана, которые так же едва не загнулись, как мы на камбузе. Перед этим капитан вкатил Хэндсу лишнюю инъекцию и забрал его с собой под предлогом, что даже самому опытному пилот-навигатору нужен напарник.

Отдыхать я устроился в кают-компании. Диваны были для меня коротковаты, зато «Испаньола» пела тише, чем в каюте. Томные вздохи и стоны меньше ввинчивались в башку, и я легко выбросил из нее все лишнее, сосредоточился на Сильвере.

Крис Делл прав: крысы вернутся, и бывшего навигатора мы не отвоюем. Надо было оставить его умирать. По крайней мере, экипажу хлопот меньше. Делл прогнал крыс свистом, но второй раз такой фокус не пройдет — люди не переживут… Это я сейчас так рассуждаю, а умри Сильвер у меня на глазах, я бы себе не простил. Любезные крысы, добро пожаловать к Джиму Хокинсу. Нет уж.

Сильвера предупреждали. Сильвера гнали. Он настоял на своем. Теперь мучается бог весть от чего, не желая ни с кем поделиться. Уж Хэндсу-то почему не довериться?

Старший пилот может сколько угодно кривиться от отвращения, но Сильвера не предаст. Что им движет, хотелось бы знать. Долг? Любовь к Юне-Вэл? Что бы там ни было у Сильвера с женой, возможно, он ей все-таки дорог, и Хэндс оберегает приятеля ради нее? Ну и чушь лезет в голову. Положим, влюбилась бы в меня Шейла, а я бы втрескался в нее. Стал бы я беречь отвергнутого лисовина? Поразмыслив, я признал, что на борту «Испаньолы» трясся бы над ним, да еще как. Вот и Хэндс трясется.

Повозившись, я устроил лицо в черном тумане, которым был окутан диван. Самое время вздремнуть.

На затылок легла чья-то рука. Доктор Ливси? Несколько мгновений я тихо радовался.

— Джим, здесь нельзя спать.

Сильвер. Мэй-дэй!