Остров сокровищ

— Э-э… — слегка удивился Серебряков. — Как на счет перекусить и пропустить по рюмашке за знакомство? Ну и за упокой?

Я хотел было отказаться, но с удивлением заметил, что успел проголодаться. Еще бы! Ведь я так и не позавтракал по-человечески, а день клонился к вечеру! Сказывались потраченные нервы, да еще и пахло здесь намного приятней, нежели в порту. Вот удивительно, как я, человек, родившийся и выросший у моря, совершенно не переносил рыбу! Такая злая ирония…

Макароны по-флотски в «Мадагаскаре» готовили на славу. Особенно удался соус — фарш, обжаренный в томатном соусе, обильно приправленный луком, перцем, и чуть-чуть — лимоном. Объеденье! Мы пропустили по рюмашке. Потом еще по одной. И еще по одной. И вот тут я понял, что Серебряков — вообще мировой мужик. Как только мне могло прийти в голову, что он может оказаться тем самым одноногим, про которого говорил Полковник, не к ночи будет помянут?

— Кстати, можешь звать меня просто Буш! — заявил, наконец, кок, слегка захмелев.

— Почему — Буш? — удивился я.

— Из-за этого, — он кивнул на культю. — Ну, помнишь — ножки Буша. Потому и Буш.

Помню, что я предложил за это выпить. Еще помню, как появилась вторая бутылка. Во всяком случае — как ее открывали. После этого я не помню ничего.

Проснулся я от крика:

— Каррегар! Каррегар!

Я открыл один глаз. Затем второй. И крупно пожалел об этом — на столе стояло три бутылки из-под рома! Совершенно, абсолютно пустые! Это же сколько мы вчера выжрали? Я попробовал встать, и сразу пожалел об этом. Кажется, я был еще пьян! Во рту просто горело!

— Каррегар! Каррегар!

Я взял одну из бутылок за горлышко, намереваясь запустить ее в источник столь раздражающего звука, и увидел совершенно потрясающего попугая. Крупного, белого, с чуть розоватыми крыльями и шикарным хохолком. Он ходил по столу недалеко от меня, и клевал рассыпанный арахис.

— Каррегар! Каррегар! — снова прокричала птица, распушая хохолок.

Скажу честно — рука не поднялась. Вместо этого, собравшись с силами, я победил себя, встал на ноги, и пошел туда, где, вроде как, была кухня. Там уже гремел тарелками, моя посуду, Серебряков.

— А-а! Вот и ты наконец! — обернулся он.

Мгновенно оценив обстановку, Буш открыл холодильник и наполнил стакан стреляющей газом минералкой. Я осушил его в один присест. Горло и пищевод обожгло ледяной водой, но сразу пришло невероятной ощущение. Я бы даже сказал — гидравлический оргазм! Я наполнил стакан во второй раз, и теперь пил не торопясь.

— Сколько время?

— Почти девять, — ответил кок.

— Утра или вечера?

— Утра.

— Утра! — вскричал я. — Мы же отплываем!

— Не писай в рюмку, без нас не уплывут, — усмехнулся одноногий.

9. Пушки и пули

«Скиф» стоял довольно далеко от берега, нам пришлось добираться на нем на катере, лавируя между другими кораблями. Признаться, здесь, на море, они выглядели еще более внушительно, чем с берега. Перед нами вырастал то нос корабля, уходящий далеко в небо, то корма. Бренчали якорные цепи. Скрипели канаты. И вот я увидел его — «Скиф». Серебряков определил его, как сторожевой корабль проекта 1135. Ему виднее…

Я же, обомлев, смотрел на громаду корабля. Я как-то не особо представлял себе сокровища в материальном плане. То есть каждый человек представляет себе деньги как вещи, которые на них можно купить. Ну там машина. Или квартира. Или дом. Или еще что. У меня как-то больше покупки или строительства гостиницы в самом Владике фантазия не работала. Ну не ощущал я большей суммы, просто не представлял, что с ней делать, на что еще тратить. А потому, возможно, и не особо понимал масштаба всех сокровищ, спрятанных на острове. Я понимал, что их много. Но насколько много это много я понял лишь увидев громаду «Скифа». Если Торопов для поисков клада раскошелился на такой корабль, то каков же размер всего сокровища? Убивали и за меньшее. Я четко осознал, что ради таких денег… бабок… бабла! Ради такого бабла люди способны пойти на многое. И завалить десяток-другой человек из этого многого — лишь малая часть.

Смольный — капитан, нанятый Тороповым — высокий, жилистый человек а морском кителе, мне сразу не понравился.

— Медузу мне в печень, мазуты береговые, ты как канат травишь, недоумок? — кричал он на одного из матросов, когда мы поднялись на палубу.

— Доброго утричка вам, — поздоровался замполит.

Капитан развернулся через левое плечо, и на полпути остановил руку, дернувшуюся было к козырьку. Торопову он лишь слегка кивнул, меня же и Михалыча внимательно осмотрел с головы до ног.

— Что еще за пресноводных моллюсков сюда притащило, кошку мне в пятку? — прорычал Смольный.

— Вчера он был в лучшем расположении духа, — прошептал доктор.

— Ха! — воскликнул моряк. — И еще раз «ха!». Мы должны были отдать концы в девять утра, так объясните мне, какого хрена команда собирается только в десять часов?