Остров спокойствия

Каждый день она выходила из дома с фотоаппаратом, в широкополой шляпе и рюкзаком, вела дружеские беседы с соседями. Говорила им, что работает свободным фотографом и будет жить здесь три месяца, потому что готовит книгу фотографий этого района.

Она с улыбкой сфотографировала соседских мальчишек по просьбе их идиотки-матери. Распечатала и даже вставила их в рамки.

Она рассказала соседям, что недавно развелась и хочет побыть наедине с собой, отдохнуть от холода и суеты Чикаго.

Эмили Девлон было восемнадцать лет в ночь стрельбы в «Даун-Ист». Когда все началось, она спешила после перерыва на работу – в магазин фруктовых коктейлей «Оранж Джулиус».

Она узнала звук выстрелов – ее отец был полицейским – и побежала прочь. Потом выстрелы зазвучали со всех сторон.

Что делать, она понимала: находишь какую-нибудь дыру и прячешься. И, расталкивая охваченных паникой людей, бросилась к ближайшему магазину. Прямо перед ней упала старушка; Эмили подхватила ее под мышки – хрупкую, стонущую – и затащила в магазин.

Стекло витрины разбилось и осыпалось; они обе получили порезы, но Эмили удалось затащить женщину за стойку с летними майками и кофточками.

Мимо, выпучив глаза, пробежал кассир. Эмили мысленно закричала: «Нет, не туда!»

Она закрыла глаза, услышав его крик, глухой звук падения тела.

Она оставалась со старушкой, которая прожила потом еще восемь лет, прежде чем умерла своей смертью. И завещала Эмили сто тысяч долларов.

Эмили, теперь жена и мать, на часть своего наследства купила дом в красивом месте, подальше от зим и плохих воспоминаний штата Мэн.

Она проживет дольше, чем спасенная ею женщина, но ее часы таяли.

Глава 18

Предстоял первый рабочий день в качестве шефа полиции. Риду выдали форму – рубашку и брюки цвета хаки и даже фуражку со значком, – но он выбрал джинсы и светло-голубую рубашку. Форму он будет надевать по особым случаям, а начинать, как говорила его бабушка, нужно так, как собираешься продолжать.

Надел ботинки – не новые, но не слишком поношенные – и, поскольку март выдался промозглый, кожаную куртку, которую он носил уже лет десять. Пристегнул к поясу служебное оружие.

Три четверти мили до деревни Рид решил прийти пешком, хотя, как начальник полиции, мог пользоваться автомобилем, который стоял у участка.

Пока шел, мысленно подводил итоги. Он не нервничал. Он прожил на острове уже почти три месяца, ощутил его пульс. Многие из 1863 островитян в возрасте от семи месяцев до восьмидесяти восьми лет сомневались, что он продержится и зиму.

Но он продержался.

Некоторые из них рассчитывали, что он не останется шефом до конца лета.

Но он останется.

Ему не просто нравилось жить на острове – он уже чувствовал себя здесь дома.

У него была своя миссия, и он будет работать над делом Хобарт, пока не услышит, как за сумасшедшей гадиной захлопнется дверь ее камеры; однако с сегодняшнего дня его приоритетом должен стать остров.

Рид заметил пару оленей в лесу, который он мысленно называл «своим лесом», и воспринял это как добрый знак. Снег таял, и земля под ногами была мягкой, но маленькие белые островки еще лежали тут и там. Зима не закончилась и могла устроить парочку сюрпризов – по крайней мере, по словам старожилов, которые тусовались в «Санрайзе», пили там кофе, играли в карты и болтали после ужина.

По их единодушному мнению, нужен еще один хороший северо-восточный ветер, чтобы весна прогнала зиму.

Должно быть, они знают, о чем говорят.

Рид прошел мимо нескольких свободных домов, которые будут стоять закрытыми до наступления лета. Вандализм был здесь редкостью. Все друг друга знали, и все также знали, что благосостояние острова во многом зависит от тех, кто приедет сюда отдыхать.

Еще несколько домов – здесь жили местные. Рид постарался найти способ хотя бы шапочно познакомиться со всеми, кто живет на острове круглый год.

Художники, фотографы, владельцы магазинов, повара, садовники, пенсионеры, блогеры, учителя, ловцы лобстеров, ремесленники. Пара адвокатов, различные медики, механики, разнорабочие и так далее.

Теперь он был одним из них.

Отбыл паром к материку. Некоторые островитяне держали там бизнес или работали в межсезонье, некоторые отправляли детей в частную школу. В принципе, сорокаминутная поездка – это недолго. По крайней мере, без пробок.

Миновав пустой причал, где в летние выходные выстраиваются в очередь десятки машин, Рид вошел в деревню. Как и дома под аренду, большинство магазинов и ресторанов были закрыты до лета. Весной некоторые из них покроются свежей краской, выцветшие доски станут яркими, обеспечивая посетителей – и доход.

Отсюда и дальше остров предлагал все, что только можно пожелать летом: солнце, песок, воду и водные развлечения.

Рид вошел в «Санрайз», в густой аромат бекона и кофе.

Барменша Вэл, женщина со светлыми волосами и в розовом фартучке, весело ему улыбнулась.

– Доброе утро, шеф.

– Доброе утро, Вэл.

– Волнуешься в первый день, а?

– Да не очень. Сделай мне шесть больших кофе навынос. Два черных, один со сливками, один со сливками и одним сахаром, один со сливками и сахара побольше, а один с вашим ванильным кремом.