Остров страха

— Человек живет, чтобы размножаться, как и ваши клетки, — возразил Костя. Он отполз подальше от костра, чтобы не воняло табаком, но дым все равно тянулся к компании.

— Согласен, — добавил Стасик. — Вы сами себе противоречите. По вашей же теории, другой цели у живого организма быть не может.

— На биологическом уровне — да. Но если мы настаиваем на том, что Человек — высшее существо, то уж извольте соответствовать статусу. Без работы души мы мало отличаемся от остальных представителей животного мира, и в эту теорию уже не вписываются ни Моцарт, ни Шекспир, ни даже ваши, прости господи, «Короли и шуты». Я уж не помню, кто сказал, но сказано было замечательно: тысячи лет эволюции, поисков, разочарований, человеческих трагедий, удач и провалов привели к изобретению Интернета, но большинство людей используют его лишь для того, чтобы публиковать фотографии котиков и болтать с друзьями. Так что, друзья, желаю вам все-таки иметь мечты, двигаться к ним, несмотря ни на что, и в конце концов достичь.

Костя поаплодировал. После сигареты его заметно штормило.

— А у меня была мечта, — сказала вдруг Олеся. Взоры слушателей устремились к ней. Стасик посмотрел с подозрением, очевидно, боясь услышать хмельную женскую глупость. — Я полгода мечтала попасть на концерт группы U2 в Москве, но кое-кому показалось, что это для меня слишком хорошо.

Стасик хмыкнул.

— Если бы вы действительно хотели попасть на этот ваш концерт, — заметил Вениамин Анатольевич, — вы бы на него попали, и вас никто не смог бы остановить. По-настоящему страждущий всегда осуществляет свои желания, все прочее суть демагогия.

— И у меня есть мечта, — сказал Костя.

— Догадываюсь, — улыбнулся Карев. — Пожалуй, нам всем пора спать.

Костя обиделся. Все остальные отреагировали как школьники на разрешение учителя покинуть класс. Татьяна тут же спряталась в семейной палатке. Сын Матвей нехотя помялся у входа, потом отогнул клапан и тоже нырнул внутрь. Олеся и Стасик потянулись к своему убежищу.

— Иди, ложись, — сказала Наташа племяннице, не сводя глаз с блуждающего по окрестностям Константина. Тот, наверно, искал укрытие за деревьями, чтобы справить нужду. Если он в темноте наткнется на какой-нибудь сук или запнется о бревно, хлопот не оберешься. Впрочем, пьяному, может, и повезет.

— А дядя Костя где ляжет?

— Не волнуйся, с дядей Костей разберемся.

— Я почитаю немного?

— Конечно. Только глаза береги.

Кира кивнула и заползла в палатку. Наташа удостоверилась, что она удобно устроилась в углу на надувном матраце с фонарем и книжкой, а сама направилась на поиски редакционного водителя.

8

Она освещала себе путь фонариком мобильного телефона. Хотя в нескольких шагах за спиной в лагере оставались люди, страх пробирался от голых щиколоток к груди. Наташа по долгу своей журналистской деятельности обязана была не бояться криминальных разборок, милицейских спецопераций, воров, убийц и мошенников, и однажды даже вошла с высоко поднятой головой в колонию, набитую жадными до баб зеками… но в диком ночном лесу в одиночестве она не бывала ни разу.

Она спускалась по тропинке к Озеру. Нигде в окрестностях не заметила белой футболки Кости. Значит, он мог уйти только к воде. Дурень! Хороший парень, с юмором, безотказный, сообразительный, но любит крепко поддать. И невозможно ленив — сидит себе за баранкой, ни о чем больше не помышляя, словно не тридцать лет ему, а двести тридцать и жить давно наскучило. Слава богу, пока вполне сносно справляется со своими основными обязанностями, почти без сбоев катает сотрудников редакции на деловые обеды и к рекламодателям, в противном случае Чудинов нашел бы другого человека, с которым не будет опасаться, что в одно прекрасное утро водитель явится на работу с убойным перегаром. А с Костей такое случалось.

Наташа спустилась к воде не без приключений. Через узкую тропинку тянулся крепкий корень. Днем она его видела и успешно преодолевала, а ночью споткнулась. Она едва не полетела головой вперед. Выругалась. Фонарик мотался из стороны в сторону.

— Любишь эффектные появления, — произнес кто-то во тьме.

— А?!

— Не упади, тут обрыв.

Она навела фонарик на силуэт впереди. В пучке света обнаружился Константин — живой, здоровый и даже, кажется, протрезвевший.

— Ты чего спать не идешь?

— Медитирую. Присаживайся.

Наташа уселась на край обрыва рядом с парнем, выставила телефон с фонариком перед собой. Свет выхватывал лишь небольшое пространство, но этого было достаточно, чтобы оценить степень волнения Озера. Невысокие волны бились о берег. В нескольких метрах от кромки воды формировался белый гребень, катился вперед и разбивался о камни. За ним шел следующий. Дальше ничего не было видно. Огни санаториев на противоположном берегу не добавляли света. Луна скрылась за облаками.

— Вставляет? — спросил Костя.

— Не то слово.

— Обрати внимание, что ветра почти нет. Откуда же волна?.. Слушай, выключи фонарик.

Наташа послушалась. Неприятные ощущения усилились. Квадратные километры воды спешили к берегу, черное пятно Острова почти не угадывалось во мгле.