Остров-судьба

Франциска рада была случаю отдохнуть в одиночестве, чтобы сбросить с себя наконец груз напряжения и сомнений, которые просто истерзали ее в последнее время. Она молилась за то, чтобы Макс был в безопасности, чтобы его жизни ничто не угрожало. Последствия падения с лошади все еще давали себя знать. Сильно болела голова, ныло все тело. Но она не обращала на это внимания, понимая, что ее страдания — ничто по сравнению с той бедой, которая обрушилась на граждан той страны, где находился в данную минуту Макс.

Она сидела у туалетного столика и осторожно расчесывала волосы, стараясь не усиливать этим головную боль, когда Лола постучалась и вошла в ее спальню.

— Тебе лучше, Франциска? Господи, я так виновата в том, что ты вынуждена лежать в постели! Надеюсь, ничего серьезного?

— Когда я услышала новые известия о Максе, мне стало гораздо лучше, — призналась Франциска. Она оглянулась на свою гостью. Лола выглядела очаровательно в своем желтом платье без рукавов. Она стояла в середине комнаты и с любопытством рассматривала Франциску. — Я почти готова спуститься вниз. Теперь, когда каждый выпуск новостей может принести нам что-то новое, я просто должна это сделать. Если бы не голова!.. Дико болит!

— Бедняжка, — сочувственно проговорила Лола. — С моей стороны это было так гадко, я знаю… Постарайся простить меня, если сможешь. Давай я помогу тебе спуститься?

Но Франциска сказала, чтобы она не беспокоилась. Лола ушла, и Франциска была этому рада. Ей вообще больше не хотелось видеть эту «подругу семьи».

Франциска спустилась вниз вслед за Лолой. Она старалась осторожно ступать на больную ногу, перенося всю свою тяжесть на здоровую. Ничего, оказывается, ходить можно… Однако спуск с лестницы был для нее испытанием, после которого она сильно устала. Каждый шаг отдавался в голове болью.

Доктор, вышедший из своей комнаты, увидел Франциску и порадовался, что она спустилась с лестницы без особых проблем.

— Молодец, милая. Тебе сегодня получше? Подыши воздухом. Тебе сейчас это очень даже не повредит. Помочь тебе выйти из дома?

— Не надо, я сама. Хорошо, что мы наконец-то услышали о Максе, правда?

Лола присоединилась было к их разговору, но через несколько минут ушла искать Анну.

— Приехала просто, чтобы выразить вам всем, как я рада новостям. А сейчас возвращаюсь в Ньюкасл, — сказала она, широко улыбаясь. — Увидимся завтра… возможно. Еще раз поздравляю всех с хорошими новостями.

— То, что там произошло землетрясение, ее, по-видимому, абсолютно не занимает, — суховато произнес доктор после ухода девушки. — Удивительно, до чего эгоистична эта юная леди!

— Боюсь, ты прав в своих оценках, папа, — отозвалась Франциска. — Даже если мир рухнет на ее глазах, ей будет все равно, лишь бы Макс выжил.

Доктор с некоторым удивлением отнесся к реплике своей дочери, но ничего не сказал в ответ, а только молча наблюдал за тем, как Франциска, прихрамывая, выходит из дома на солнце. Он понял, что между его дочерью и Лолой возникло чувство неприязни и отчуждения.

Следующие два дня прошли относительно спокойно. Макс продолжал писать в свою газету, а они внимательно читали его статьи. В ту неделю его материалы занимали центральное место в газете. Дома радовались этому и еще тому, что он, по-видимому, уже действительно находится в безопасности.

Как-то после вечернего чая — это было уже в конце недели — Франциска вышла погулять. Прихрамывая, она отправилась на пляж. Девушка шла очень медленно, глядя под ноги, чтобы не споткнуться ненароком и не усугубить свое и без того незавидное положение. Наконец она отыскала скамейку. Старый сад наполнял ее душу покоем и удивительно способствовал восстановлению внутреннего равновесия. До Франциски долетал сильный цветочный аромат. Она лениво наблюдала за пчелами, которые усердно собирали мед, перелетая с цветка на цветок. Где-то неподалеку остановилась машина, и хлопнула дверца. У дома, очевидно. Франциска была погружена в свои мысли, и все звуки долетали до нее как бы издалека. Кто-то приехал. Если это Лола, решившая отужинать с ними, то Франциска не желала ее видеть.

Девушка откинулась на спинку старой каменной скамьи и закрыла глаза, так как солнце и вечером светило ослепляюще.

Она стала думать о Максе, и на ее губах непроизвольно обозначилась легкая улыбка. Его миссия в той стране подходит к концу, и он, должно быть, торопится домой. Наверно, это сейчас самый нетерпеливый человек на свете. Милый Макс…

Какая-то тень заслонила солнце, и девушка резко открыла глаза. Человек, о котором она только что думала, стоял прямо перед ней. Трава сделала неслышным его приближение. Франциска не могла отвести от Макса изумленного взгляда в течение долгой минуты. Удивление было глубочайшим и наполняющим душу неудержимой радостью.

Макс упал на колени, чтобы обнять Франциску, ибо она была не в состоянии подняться со скамьи. Из дома доносились звуки тихой музыки. Макс обнял девушку.

— Франциска… любовь моя… — В его голосе слышалась невыразимая нежность.